Кровь мага
Шрифт:
Как и мне, девочка моя. Елена прикинула расстояние до огненного мага.
– Не волнуйся, Сэра. Ничего не случится.
– Ты выглядишь очень свирепой. – Сэра подняла взгляд на маленький светильник. – Можешь зажечь для нас магический свет, как ты делала в бурные ночи?
Выражение глаз юной принцессы стало детским, словно она хотела услышать, что все будет хорошо.
Елена снисходительно на нее посмотрела:
– Разумеется.
Она достала бутылку с водой, вытащила пробку и налила немного воды себе в ладонь. Наклонившись вперед, Сэра смотрела, как Елена
– Ты теперь всегда выигрываешь, – пожаловалась она. – Ты позволяла нам побеждать, когда мы были младше, – и до сих пор позволяешь Тими. – Сэра провела рукой по водяному пятну. – А теперь мое одеяло мокрое.
– Значит, ты понимаешь, почему я не дала тебе выиграть!
Взмахнув рукой, Елена заставила воду испариться.
Сэра засмеялась, но затем произнесла с тоской:
– Я бы тоже хотела уметь читать магические заклинания.
– Это не магия, это гнозис – силацийское слово, которое на самом деле означает «тайное знание», – ответила Елена, глядя, как Самир идет обратно к своей палатке. Вот именно, Самир, пора спать. – И мы не «читаем заклинания» – нам не нужны слова для того, чтобы направлять энергию, лишь мысли. Только ученики и менее талантливые маги произносят слова вслух, чтобы сконцентрироваться и сфокусировать свою энергию. Я использую слова, лишь когда хочу сотворить что-то сложное.
Увидев, как Самир скрылся в своей палатке, Елена выдохнула. Она вытащила из кармана небольшую пригоршню перьев – подарок от Гурвона, содержащий в себе животную энергию, и, коснувшись разума ночной птицы, пустынной неясыти, приказала ей присматривать за их палаткой. Управление животными не являлось ее сильной стороной, однако Елена была способна на простые трюки вроде этого при наличии необходимого ключа, пусть этот ключ и был подарком ее отдалившегося любовника.
Ты все еще встречаешься с Ведьей, Гурвон? Ты говорил мне, что все кончено, но я тебе не верю.
Перекатившись на живот, Сэра взглянула на нее из-под вуали густых черных волос.
– Что решит отец, Элла? Встретившись с кешийцем насчет шихада?
Елена взглянула на свою маленькую принцессу, чье светло-коричневое лицо освещал голубой свет водяного шара. Вопросы Сэры с каждым разом «взрослели». Она становилась женщиной, чьи интересы простирались гораздо дальше рождения детей. Она все еще не была помолвлена, хотя такое решение следовало принять уже давно – предложения поступали и от римонской, и от джхафийской знати. Она была наполовину римонкой, наполовину джхафийкой, так что могла выйти за представителя любого из двух народов, не поставив под угрозу шансы своих будущих детей на престолонаследование.
– Полагаю, твой отец постарается не закрывать себе ни один из путей так долго, как только сможет. Джхафийцы и кешийцы воевали много лет до того, как здесь поселились римонцы, и кешийцы уже пытались поднимать бунты против джхафийцев. Наша оборона на юге сильна, но армии невелики.
– Но нейтральными мы точно не останемся, – сказала Сэра, нахмурив лоб. – То, что совершил рондийский император, являлось злом – все эти бедняги, погибшие в Гебусалиме! Хотела бы я, чтобы все рондийцы были такими, как ты, Элла, – тогда был бы мир, как раньше.
– А, но я не рондийка, – ухмыльнулась Елена. – Я из Нороса, и мы любим рондийцев не больше, чем вы. Мы воевали против них, но проиграли.
В ее памяти всплыли лица из прошлого: мертвые, живые… лицо Гурвона…
– Самир – рондиец? А мастер Сорделл?
– Самир – да. Довольно типичный, не считая лысины – обычно у них длинные, вьющиеся волосы, и они носят одежду в кружевах. Сорделл – аргундец. Они проще и прямолинейнее. Упрямые ублюдки.
– Рондийцы, аргу-как-то-там, Норос… Одно и то же.
– Значит, Нести с Горджо – одно и то же? – спросила Елена, подняв бровь.
– Фу, нет! – воскликнула Сэра. – Горджо омерзительные!
– Видишь? А ведь обе ваши семьи – римонцы! В то время как норосцы и рондийцы – это даже не один народ.
– Горджо – кучка минетчиков, совокупляющихся друг с другом. Мы с ними даже не принадлежим к одному виду. Можешь поверить, что Солинде и правда нравится Фернандо Толиди? Фи! – Сэра закатила глаза, однако затем вновь стала серьезной. – А магистр Гайл – рондиец? Я видела его всего один раз. Он заставил меня нервничать. Он как будто запоминает всех и раскладывает их в маленькие коробочки так, чтобы потом можно было вытащить их и изучить.
Как наблюдательно. Наверное, он именно так и делает.
– Нет, он – норосец, как я.
– Он был твоим… ммм… – В голосе Сэры прозвучали нотки неуверенности.
– Любовником? Это не твое дело, девочка моя.
– Ты все время говоришь мне, что для правителя все должно становиться его делом, так что я поступаю правильно, желая это узнать.
– Возможно, когда ты станешь правительницей, я тебе об этом расскажу!
Сэра посмотрела на Елену так, словно что-то прикидывала.
– Раньше ты часто с ним беседовала. Теперь – нет.
Елена изучающе взглянула на нее. Иногда Сэра и правда была излишне наблюдательной.
– Разве?
– Да. А Самир говорил с мастером Сорделлом о ком-то по имени Ведья. О том, что она близка с мастером Гайлом.
Сердце Елены упало.
– Ты не должна подслушивать разговоры мужчин.
– Ты всегда говоришь мне держать глаза открытыми, а ушки – на макушке, Элла!
– Да, но сейчас я бы хотела, чтобы ты их закрыла. Пора спать.
Сэра легла, уставившись в пустоту.
– А я бы хотела быть такой, как ты. Идти туда, куда захочу, и делать то, что захочу. Но я выйду замуж и всю жизнь буду делать то, что мне скажут.
– О, моя жизнь совсем не так романтична, как ты ее себе представляешь, Сэра. В основном я тоже просто делаю то, что мне говорят, и обычно это оказывается опасным, скучным или и тем, и другим одновременно.
– Если бы я родилась мужчиной, у меня было бы настолько больше свободы. Мужчины занимаются всем самым интересным.