Кровь моего монстра
Шрифт:
— Это не твое дело, тупой ублюдок! Сегодня на ужин у меня будут твои яйца. Посмотрим, будешь ли ты продолжать использовать такой тон тогда.
— Это будет невозможно, но вот что может быть. — я делаю паузу, пока она не начинает постукивать каблуком по полу, демонстрируя отсутствие у нее терпения. — Как насчет того, чтобы поддержать Кирилла?
— Я поддержу его в Аду, когда он будет гореть вечно.
— Ты ведешь себя так, будто не можешь выносить его вида, но на самом деле, он единственный, кто думал о вас сегодня. Он не только
Ее губы поджимаются, но в уголках глаз появляется едва уловимая мягкость.
Так что я был права. Карина ведет себя так, словно убийство Кирилла — миссия ее жизни, но я часто мельком вижу, как она наблюдает за ним из-за занавески своего окна.
Она также обязательно врывается в его комнату каждую ночь, чтобы угрожать ему, но она больше не носит оружие.
В конце концов он обнимает ее, и она убегает обратно в свою комнату, проклиная его до конца.
Дело не в том, что она его ненавидит. Дело в том, что она, вероятно, чувствует себя брошенной им. Такая замкнутая и странная особа, как она, потеряла чувство реальности. Она слишком защищена, слишком избалована и слишком богата для ее же блага. В результате она держится на расстоянии от мира, но когда она привязывается к кому-то, то это на всю жизнь.
Я предполагаю, что этим кем-то был Кирилл но, когда он ушел, она восприняла это не очень хорошо.
— Какая мне разница, что делает этот кусок дерьма? — она вздергивает подбородок. — Почему бы тебе не сделать миру одолжение и не столкнуть его со скалы, чтобы вы оба могли умереть?
— Осторожнее со своими желаниями, мисс. Если Кирилл не преуспеет в своих начинаниях, он вернется в Россию.
— Хм. Как будто Кирилл мог так быстро передумать. Ты ничего о нем не знаешь, придурок.
— Я, конечно, знаю больше, чем ты. Он уже бросил вас однажды, неужели вы действительно думаете, что он не сделает этого снова? Сможете ли вы выжить на этот раз?
Ее самодовольное выражение исчезает, и она в ужасе смотрит на меня.
— Ты... ты...
— Запомни мои слова. — я приветствую ее двумя пальцами и выхожу из комнаты под натиском ее проклятий.
Да, я могла бы сделать это по-другому, но у меня не было времени. Или, может быть, я просто превращаюсь в кого-то калибра Кирилла.
Во всяком случае, Карина - единственный союзник, которого он может иметь здесь, несмотря на ее выходки. По крайней мере, я надеюсь, что она решит быть на его стороне в этой войне.
Теперь мне нужно придумать, как помочь Кириллу добраться до вершины. Чем больше я буду полезней, тем больше он будет мне доверять Чем больше он мне доверяет, тем ближе я подойду к раскрытию причастности его отца к смерти моей семьи.
18
КИРИЛЛ
У меня есть план.
На это потребуется много времени, усилий, и, самое главное, терпения, но рано или поздно это сработает. Все в организации думают, что я зря потратил время в России, но именно армия сформировала мой стратегический склад ума в его нынешнем состоянии.
В то время как жестокие пытки моего отца наполняли мой разум красным, именно военная дисциплина позволила мне перенаправить эту энергию в ясное русло. Мой план опасен и имеет двадцатипроцентную погрешность, что, несомненно, много, но я предпочитаю сосредоточиться на восьмидесятипроцентной вероятности успеха.
Я выхожу из своей комнаты и нахожу Виктора у двери. Выражение его лица серьезное, но его отношение не изменилось с тех пор, как мы вернулись, что я очень ценю.
— Пахан назначил встречу на сегодня позже, на которой ты с Константином должны присутствовать.
Это не заняло у него много времени. Всего через неделю после похорон старика. Я поправляю очки средним и безымянным пальцами.
— Все ли на месте?
— Все так, как ты приказывал.
— Хорошо.
— Мадам и твой брат ждут внизу.
— Сейчас?
— Миссис Морозова сказала, цитирую, я не приму этого оскорбления. Скажи ему, чтобы он немедленно спустился.
Мои губы подергиваются, и я решаю оставаться на месте как можно дольше. Просто чтобы заморочить Юле и Константину головы.
Я бросил взгляд на окружение Виктора.
— Где эта... неотступная тень?
— Не считая меня?
Я поднимаю бровь.
— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, Виктор.
Я бы поклялся, что он собирается закатить глаза, но в последнюю секунду останавливает себя.
—Он куда-то свалил. Очевидно, утонченному Липовскому не нравилось спать зажатым между Максимом, Юрием и остальными.
— Зажатый? — Я медленно повторяю.
— Как в лагере — Виктор повторяет мой тон, а затем прищуривает глаза. — Есть ли причина, по которой Липовский является темой обсуждения?
— Я назначаю его своим ночным охранником.
— Этого импульсивного дурака?
— Он учится.
— Но я всегда буду твоим охранником.
— Не надо ревновать. Кроме того, ты не можешь бодрствовать все время, иначе будешь неэффективен.
— Мне это не нравится, и я ему не доверяю. Он новенький, большую часть времени выглядит подозрительно, и я на семьдесят процентов уверен, что он что-то скрывает.
— Теперь ты ведешь себя как параноик. — я шуточно толкаю его плечом, затем направляюсь к лестнице. — Скажи Максиму, чтобы он привел его. На самом деле, нет. Пусть будет Юрий.
Я не оборачиваюсь, но чувствую, как глаза моего охранника сверлят дыры в моем затылке. Виктору никогда не нравилась Саша — по всем понятным причинам.