Кровь на колёсах
Шрифт:
— Какой постоялец? — удивленно переспросила женщина. — Нет никаких постояльцев, вы ошиблись!
— Мы редко ошибаемся, — грубо сказал тот, кто постарше. — Я думал, мы с вами договоримся по-хорошему, и тут же ударил Алию в лицо.
Алия как подкошенная упала на только что вымытый пол и сильно ударилась головой. В глазах вспыхнул сноп искр, и она потеряла сознание.
Сколько времени пролежала — она не знала. Очнулась же оттого, что кто-то вылил ей на лицо грязную воду из ведра.
— Ты, сучка, скажешь, где он, или мы убьем тебя вместе с твоим козлом, — прохрипел старший.
Алия поднялась. Из рассеченной губы текла соленая кровь. Два передних зуба были выбиты, она их выплюнула и, как могла внятно, ответила:
— Вы ошиблись. У нас не было постояльцев.
Мужчина прошел в комнату и, отодвинув штору, осмотрел улицу.
— Ты не понимаешь, о чем тебя спрашивают? Мне нужен ваш постоялец. Куда он уехал?
Алия сидела на мокром полу и молчала. Она в какой-то момент была готова рассказать им о Шиллере, но куда он уехал, действительно не знала.
— Ильхам! Ты давно был с бабой? — спросил пожилой второго. — Вас этим на зоне не сильно балуют?
Гораздо более молодой Ильхам нервно засмеялся и направился к Алие:
— Вы правы, господин Мустафа, на зоне баб нет.
Он схватил женщину за руку и потащил к кровати. Та попыталась вырваться, но Ильхам ударил ее и, швырнув на постель, стал рвать одежду.
Алия попыталась закричать, но сильный удар в голову вновь помутил ее сознание. Но она не отключилась, и изнасилование показалось ей нескончаемой пыткой.
Наконец, Ильхам встал и стал натягивать штаны. Алия лежала без движения, ее разбитое лицо не выражало ни боли, ни мук. Она догадывалась, что жить ей осталось считанные минуты. И кроме смерти ей не хотелось ничего.
— Ну что, сучка, теперь скажешь, куда выехал постоялец? Или позвать еще мужиков? — опять начал допрос Мустафа.
— Ничего я не знаю! — произнесла Алия разбитыми губами. — Убейте меня скорее, не мучьте!
— Видно, мы с тобой не договоримся, — устало выдохнул Мустафа. — Ильхам, зови остальных, может, кто еще захочет.
Ильхам вышел, и Алия с ужасом даже не увидела, а почувствовала, как в дом входят мужчины.
— Вот вам баба, делайте что хотите, — кивнул в ее сторону Мустафа и вышел на улицу.
Во дворе он достал сигарету и глубоко затянулся. Ночное небо было покрыто несметным количеством звезд.
«Что я скажу шефу? Ему оправдания не нужны, — испуганно думал он. — Ему нужен немец, живой или мертвый».
Мустафа хорошо помнил тот разговор с шефом в универмаге, когда он повернулся к нему и чуть слышно произнес:
— Это ты, Мустафа, подогнал мне Измайлова и этого немца. Это ты позволил ему зажать мои деньги. Две недели тебе, чтоб их найти! Он сам мне не нужен, мне нужны деньги! Кстати, Мустафа, ты зачем рассказал Измайлову обо мне? Теперь, если он начнет колоться, сдаст и тебя, и меня! Ты догадываешься, кто за мной стоит? Эти люди не прощают проколов. Они нашинкуют тебя и сварят плов! Ищи, Мустафа, ищи! Если хочешь жить, ищи этого немца!
Мустафа, как сейчас, слышал этот шепот и, прислушиваясь к шуму проезжающих по трассе машин, с ужасом думал о возможных для себя последствиях.
До него донесся еле слышный женский крик. Один за другим из дома вышли трое, на ходу застегивая куртки.
— Ну как, — спросил Мустафа, — не рассказала?
— Упорная была сучка, — пробурчал один. — Все молчала, пока я ей не выпустил кишки. Тогда закричала.
— Теперь куда? — спросил второй.
— Давай на трассу, там сориентируемся, — скомандовал Мустафа. — Нужно перехватить Акаева. Он наверняка знает, куда смотался Шиллер.
Они сели в две «Нивы», оставленные у дома, и направились в сторону трассы.
— Не наследили? — спросил Мустафа Ильхама.
— Да нет. Байбол вроде бы прибрал, — ответил Ильхам. — Он человек с опытом. Подождите, уважаемый, я еще проверю, — сказал он и побежал к дому. Через несколько минут вернулся и быстро сел в машину.
— Теперь все в порядке. Можно трогаться.
— Смотри, если проколешься, задавлю, как щенка, — пригрозил Мустафа.
Машины выехали на трассу и остановились. За спиной отъезжающих быстро расходилось пламя. Дом Акаевых горел быстро, и всем было абсолютно ясно, что к приезду пожарных от него останется только пепел.
К первой машине подбежал Ильхам и, открыв дверь, сказал Мустафе:
— Они далеко уехать не могли. Мне кажется, немец не пойдет на железку, побоится. Ведь он в розыске, а там на всех столбах его фотография. Значит, рванет куда-то дальше по трассе. И нам нужно двигаться по трассе. Предлагаю разделиться, одни поедут в одну сторону, другие — в другую.
— Хорошо, — согласился Мустафа. — Давайте разделимся. Ты, Ильхам, старший в той машине. Нужно взять его живым.
— А что делать с Акаевым? — спросил Ильхам. — Если он, не дай Бог, узнает, кто убил жену и сжег дом, не простит!
— Под сплав его. Он нам не нужен, — произнес Мустафа. — А сейчас погнали!
Включив ближний свет, машины тронулись в разные стороны и через минуту скрылись в темноте степи.
Измайлов после очередного допроса, длившегося более трех часов, был доставлен в камеру. Он лег на свое место и затих. Тупо уставившись в потолок, он пытался просчитать, кто мог его выдать. В случайность не верилось, кто-то наверняка предал. Он перебирал в уме фамилии друзей и родственников и всякий раз отбрасывал одну фамилию за другой. Как ни старался, он не мог вычислить предателя.