Кровь на нациях
Шрифт:
— Ништяк — , уверенно отмел сомнения следователя Ванечка.
— Три монашенки?
— Это вообще не версия, товарищ лейтенант. Нет, ну правда, Сережа, перешел на "неформальную лексику" помощник следователя. — Знаю я этот монастырь. Приличные дамы.
— Полагаешь, и проверять эту версию нет нужды?
— Ну Вы ваще… Время тратить…
— Тогда остается…
— Странный мужчина, с длинными волосами и бегающими глазками, торжественно заключил Семенов.
— Вот за этим длинноволосым ты и поедешь в Москву.
— В Москву? — обрадовался Ванечка.
— Рано радуешься: даю тебе одни сутки в белокаменной.
— Да что за сутки можно делать?
— На след выйти. Поработаешь на вокзале в Москве с электронщиками.
— Не понял, Сергей Иваныч…
— Эх ты, молодо-зелено, — с явным превосходством посмотрел Деркач на своего помощника. — На вокзалах Москвы установлены телекамеры, которые фиксируют всех приезжающих в столицу. Камера должна была поймать и нашего патлатого. Ты точно проверил, что в Рудном его никто не знает?
— Обижаете, Сергей Иваныч.
— Значится так, — явно подражая одновременно капитану Жеглову и капитану Петруничеву, произнес Деркач. — Идешь к коллегам на вокзале, просишь кассету прокрутить на 8 — 9 августа, то есть за утро девятого когда поезд прибыл в столицу. Они 15 суток кассеты хранят. Так что застанешь. Отсмотри, не встречал ли его кто, если сел в такси, — может быть, камера зафиксировала номер такси или внешний вид таксиста. Пройдись по следу, словом. Хоть что-то привези, чтоб нам эту версию либо продолжать раскручивать, либо похоронить.
— О, точно, вспомнил. Этот длинноволосый приезжал хоронить к нам Рудный.
— Кого.
— Скрипача из ресторана «Магнолия». Он от пьянства умер. И на похороны приезжали его сестра из Брянска и этот патлатый, вроде как в консерватории вместе учились. Это я вчера узнал, когда вы мне поручили проработать версию «пассажиры».
— Ну так что ж ты молчал, едрена лапоть. Значит, хоть кто-то может дать о нем сведения? Родственники скрипача, коллеги?
— Никак нет. Сестра его видела в первый и последний раз. Правда, имя вспомнила — Вениамин. А коллеги так бухали на похоронах, что и свое имя сейчас не вспомнят.
— А когда ж ты с сестрой говорил?
— А в Брянск сегодня утром на всякий случай позвонил.
— Ох, «младшой», далеко пойдешь. Ишь ты какой предусмотрительный. Значит, кое-что у нас есть. Зовут его Веня, скрипач, Консерватория.
…
В Москве Ванечка сразу зашел к коллегам из транспортной милиции. Прокрутили пленку записи приезда пассажиров.
— Вот он, — обрадовано закричал Ванечка, увидев на экране патлатого «скрипача». Укрупнить можно?
— В милиции все можно, — рассмеялся пожилой веселый капитан. И приказал:
— Укрупнить и распечатать кадр. Тот, где патлатый голову вверх поднял. Наверное, на часы посмотрел. Хороший кадр, — залюбовался он укрупненным изображением пассажира на экране.
Через несколько минут принесли распечатку. Это было уже что-то. Имя, профессия, фотография. Он уже собрался уходить, когда в аппаратную заглянул усталый мордастый лейтенант, взглянув на изображение на экране, он хмуро спросил:
— Этим козлом кто интересуется?
— Я, — признался удивленно Ванечка.
— А на хрена он тебе нужен? — все так же равнодушно спросил мордатый лейтенант, наливая в стакан воду из графина и жадно отхлебывая ее.
— Есть версия, что он…Ну, словом, данный гражданин подозревается в совершении особо тяжкого преступления.
— И вполне возможна вещь, — мрачно заметил лейтенант.
— Это еще почему? — заинтересовался веселый капитан.
— Я тот состав — из Смоленска, так? Точно, из Смоленска. Я тот состав принимал. Мне этого козла вонючего бригадир и два проводника с рук на руки сдали.
— Что же он натворил? — насторожился Семенов.
— Я, конечно, извиняюсь, — лейтенант без тени вины на лице взглянул на девушек — сержантов, дежурных операторов за пультом. — Но он обоссал там рабочий тамбур. Говорит, не мог ждать, когда в санитарной зоне туалеты закрыли.
— Ну-ка, ну-ка, — поторопил его Семенов. — Что дальше-то?
— Не запряг, не понукай, молодой ишшо, важно поставил его на место мордатый лейтенант. — А что дальше? Дальше — тишина. «Матросская».
— Не понял? — насторожился Ванечка.
— А когда я его вел уже по вокзалу в отделение, мне навстречу запыхавшиеся мед — братья в белых халатах. "Извиняйте, товарищ лейтенант, говорят, припоздали к поезду". В том смысле, что это их пациент оказался. Его только на похороны друга отпустили. Но без сопровождающего. Он тихий. Но псих. Так что с вокзала все-таки его обратно в психушку повезли.
— В какую? И вправду в "Матросскую тишину"? — спросил Ванечка.
— А это мне без разницы. Это я так, для обозначения характеру учреждения. Тебе надо, ты его и ищи.
— Да, спасибо, товарищ лейтенант. Очень вы мне помогли.
— Работа такая у нас, всем помогать, — мрачно заметил мордатый лейтенант и, выпив залпом еще один стакан воды натянул на голову фуражку и молча вышел…
Через три часа настырный Ванечка, с благодарностью вспоминая милых девушек из Справочно — информационного центра МВД на Житной, сидел в кабинете директора одной из психиатрических клиник АМН на улице Монтажников дом 45.
— Наш пациент, — приветливо и доброжелательно заметил академик Игорь Викторович Мирнев, лишь бегло взглянув на фотографию. Действительно отпускали его на похороны друга, очень уж он убивался, что не попрощается с товарищем по консерватории. Надеялись, что ему станет лучше. Увы, я ошибся. Ему стало хуже, — будем менять методику.
— Его действительно зовут Вениамин? — на всякий случай спросил Ваня.
— Да, Вениамин Викторович Рутгайзер, холост, немец по национальности, выпускник консерватории, человек безусловно одаренный.