Кровь над короной
Шрифт:
Полностью был возвращен кусок герцогства Померания, а также земли Королевской Пруссии до речки Нотец. И главное — поляки отдали замок Мариенбург — резиденцию великого магистра «Братства святой Марии», который сейчас по его указу стал столицей объединенной Пруссии вместо переданного русским Кенигсберга.
Удалось выбить у поляков обратно Кульм с округой, тоже наследие рыцарей-крестоносцев, эти владения ордена они именовали Хельмским воеводством. Собственно польскими были жалкие остатки их Поморского воеводства, да с превеликим трудом, русский
Почему Иоанн Антонович сравнил его законные и справедливые действия с тем способом, как ему объяснили, которым обычно прачки выжимают мокрое белье, чтобы оно быстрее просохло?!
И причем здесь польские земли?!
Сплошное германское наследие, отбитое крестоносцами у язычников-пруссов, которых они крестили огнем и мечом!
И это все — едва набралось девять тысяч квадратных английских миль территории с полумиллионом человек населения, три четверти которого составляли лютеране, говорящие на немецком языке. И права которых ущемлялись именно шляхтой, которая к ним относилась с высокомерным пренебрежением — и сейчас за это жестоко расплачивается!
Австрия тоже получила примерно столько же галицийских земель по реке Сан с выходом острым клином к Львову. Правда, населения приняла в два раза больше, чем Пруссия. До миллиона жителей, в основном униатов и греко-католиков, с небольшой долей католической шляхты, стали новыми подданными императрицы. Мария-Терезия также пожелала получить значительную часть Малой Польши, включая богатейшие соляные шахты в Бохне и Величке, но русские сановники и сам царь категорически выступили против отъема коронных земель, где подавляющее большинство населения составляли именно католики-поляки.
Иоанн Антонович при этом лицемерно им заявил, что раз права «диссидентов» защищены, и они взяты под покровительство, то справедливость достигнута, «братский мир» повсеместно установлен, а потому «нет нужды благородным их соседям превращать в диссидентов поляков на их собственных землях».
— И это он называет справедливым миром и дележом «по-братски»?! Да самые гнусные разбойники и то поступают честнее! Царь в десять раз больше к себе земель подгреб, чем я, и обвиняет меня при этом в несправедливости?! Тогда интересно, что назвать справедливым?!
И зачем мне такой «братский» раздел, если ему досталось больше половины, полякам оставил меньше трети, а нам отдал жалкие крохи, будто монетку нищему кинул?!
Фридриха душила то, что русский царь называл непонятной «жабой», ему было больно оттого, что, не понимая смысла слов «отжать» и «кидалово», он осознал во всей гнусности и коварности их потаенный смысл, полный мерзкого лицедейства.
Нет, упрекнуть императора Иоанна Антоновича было не в чем — он в четкости следовал букве соглашения, взяв под защиту более трех миллионов православных «диссидентов». При этом из его земель бежало до трехсот тысяч поляков и евреев, напуганных слухами
Но этого царю показалось мало — он создал в Волыни и на большей части галицийских земель, где значительное большинство составляли православные, новоявленное «Великое княжество Галицко-Волынское», из которого собрался «возрождать» (вот странное слово), исчезнувшее еще в начале четырнадцатого века королевство. И монарха подобрал, которого признать пришлось со всем этикетом — младшего брата, которого женил на португальской принцессе Бенедикте, как-то сумев склонить к браку дочери короля Жозе.
Не мог что-ли в достойных немецких Домах найти кандидатуру?! Интересно, что русский царь выпросил в приданное — явно что-то из колоний, каких у Португалии много, но зачем, если у него нет ни кораблей, способных выйти в океан, ни моряков там побывавших?
Столь же непонятен брак самого Иоанна Антоновича, так же неизвестно почему выбравшего в супруги испанку Марию Хосефу Кармелу. Тут, конечно, «сестрица» Мария-Терезия помогла со сватовством — ведь ее младший сын и русский император оказались женаты на сестрах, а это в политических раскладах многое облегчает.
И галицийскую столицу царь явно отдал за этот брак, хотя накануне его канцлер с пеной у рта убеждал, что город Львов основан русским князем Даниилом Галицким и назван так в честь старшего сына. Вот тут и сыграла свою роль эта странная свадьба!
Зато с Великим княжеством Литовским и Русским все понятно — независимость оного состояла в отделении от Польши. И монархом там младший брат Иоанна, супруга которого датская принцесса. Брак этот вызвал скандал — Софья-Магдалена в пять лет была обручена со шведским кронпринцем. И свадьба расстроилась — датчане нашли способ придраться к шведской королеве. Сестра прусского короля невзлюбила перспективу такого брака и слишком вольно о том высказывалась.
Фридрих поморщился — тесный политический и военный союз России с Данией говорил о том, что Иоанн Антонович нацелился на герцогство Мекленбургское, имея по своей матери на то определенное право, подкрепленное не только силой, но и законом, пусть опосредованно.
Мекленбург граничит с принявшей русское покровительство Голштинией, датским герцогством Ольденбургом и Йевером, где правит брат Фике — бывшая русская императрица смешала все карты пасьянса, который он так долго раскладывал…
Глава 9
Черногория
Государственный преступник
Алексей Орлов
после полудня 20 декабря 1766 года
— Три «чудесно спасшихся» императора в одном зачуханном селении — это слишком много! Одного вполне достаточно, и им будем не мы. Ты как думаешь, Емельян Иванович?!
— Степан вполне подойдет, он местную мову хорошо знает, да и у людишек уважение имеет, лечит их. Лицо тебе подправил здорово, а то смотреть страшно было — синее, как у покойника, и все опухшее. Утром как глянешь, так мурашки по коже бегали — чисто упырь!