Кровь нерожденных
Шрифт:
Лена улыбнулась, вспоминая его слова: частное лицо – усатое, голубоглазое, с легкими залысинами над высоким лбом, с подстриженными очень коротко, «ежиком», светло-русыми волосами...
Особенно стало спокойно, когда он взял ее за руку. Он – человек совершенно другого круга, он не похож на ее обычных знакомых, на мужчин, которые были с ней...
Лена вдруг поймала себя на том, что думает о Кротове не как о следователе по особо важным делам, не как о подполковнике, а как о мужчине, и удивилась. Она привыкла
Конечно, женщине в ее возрасте надо иметь если не мужа, то хотя бы любовника. Все, кто знал ее, были уверены, что таковой имеется. Но никого не было. Опыт двух замужеств и одного непродолжительного романа оказался достаточным, чтобы ничего больше не ждать. А тут Кротов...
Собственно, почему она о нем думает? Может, она просто благодарна ему за участие, за готовность помочь?
Так и не ответив себе на этот вопрос, Лена заснула.
Глава восьмая
Она проснулась оттого, что пес Пиня, поставив передние лапы на край постели, вылизывал ей лицо.
– Что, малыш, гулять хочешь? – потянувшись, спросила Лена.
Пес изо всех сил завилял хвостом.
Зоя Генриховна пила чай на кухне и читала «Советскую Россию». Не отрывая глаз от газеты, она строго произнесла:
– Проснулась? Погуляй с собакой.
Лена умылась, почистила зубы и, разглядывая себя в зеркале, сказала вслух:
– А ты совсем неплохо выглядишь сегодня, совсем неплохо! – И улыбнулась своему отражению.
– Что ты говоришь, детка? – закричала Зоя Генриховна из кухни.
– Я говорю, что неплохо выгляжу! – громко объяснила Лена.
– Ты вообще у меня красавица, – тетя Зоя неожиданно отложила газету и появилась на пороге ванной комнаты, – вся в Лизаньку, маму твою. Только ростом выше, и волосы носишь длинные. А Лизанька всегда коротко стриглась.
Лена обняла тетушку и прошептала ей на ухо:
– Я тебя очень люблю.
Выйдя из подъезда, Лена огляделась. Никакой «скорой» поблизости не было. Да и быть не могло. Может, они вообще отстали? Надоело им за ней гоняться, плюнули и отстали. У них ведь нет мотива. Какой, в самом деле, может быть у них мотив?
Пиня изо всех своих стариковских сил тянул к соседнему двору. Там, вероятно, гуляла сейчас его последняя любовь, юная пуделиха Клара. Пиня даже повизгивал от страсти, и Лена пошла с ним в соседний двор. Там она спустила пса с поводка и села на лавочку. Она знала, что утром с Пиней лучше погулять подольше, дать ему побегать и полюбезничать с красавицей Кларой, поэтому предусмотрительно захватила с собой рукопись рассказа Джозефины Уорд-стар, чтобы перечитать еще раз и прикинуть, как лучше перевести некоторые специфические
Зоя Генриховна не услышала ни скрипа отмычки в замке, ни мужских голосов в прихожей. Радио на кухне было включено на полную громкость. Она подняла глаза от газеты только тогда, когда на пороге кухни возник молодой человек в коротком белом халате, накинутом поверх кожаной куртки.
Зоя Генриховна не испугалась и даже не удивилась. Она решила, что пришли грузчики за буфетом, а дверь им открыла Лена, уже вернувшаяся с прогулки. Белый халат ее тоже не смутил – мало ли, как одет грузчик.
Водила и Колян, обнаружив, что в комнатах никого нет, тоже вошли в кухню. А Ржавый все стоял и смотрел на старуху.
– Ну что вы, товарищи, начинайте, – приказала Зоя Генриховна.
Первым нашелся Водила.
– Во-первых, бабуля, здравствуйте, – сказал он.
– Ну здравствуйте, здравствуйте, – Зоя Генриховна явно теряла терпение, – что вы стоите? Вы будете буфет выносить или нет?
Ржавый моментально просек ситуацию.
– Конечно, бабуля, не переживай, за тем и пришли. А где молодая-то хозяйка?
– Зачем она вам? Вы свое дело делайте.
– Здесь она или нет? – раздраженно крикнул Водила.
– Конечно, здесь, кто же вам дверь-то открыл? Все, хватит болтать, начинайте работать, товарищи! – Зоя Генриховна начала сердиться, она еще ничего не поняла. Но, заметив, что трое молодых людей продолжают стоять перед ней, не прикасаясь к буфету, внутренне напряглась.
Правда, было утро, а, по ее представлениям, грабители и злодеи проникали в квартиры исключительно ночью. Немного успокоившись, она позвала своим громовым голосом:
– Лена! Лена! Ты где?
Ответа не последовало.
– Как вы сюда попали? – Старуха встала, отложила газету и уставилась на молодых людей строгим взглядом партийного руководителя.
– Дверь-то у вас не заперта, – мягко, как бы оправдываясь, произнес Ржавый и подошел к Зое Генриховне вплотную, – так где же Лена?
Зоя Генриховна побледнела и отступила назад.
– Зачем она вам?
Водила оказался у старухи за спиной.
– Слушай, ты, старая сука. Если ты сию минуту не скажешь, где она, мы тебе голову оторвем.
Колян заметил в руках Водилы шнур-удавку.
Ему стало страшно. Сейчас они прикончат старуху. Много ль старушенции надо? Да, они устали, можно сказать, озверели оттого, что не могут вторые сутки поймать одну несчастную беременную бабу. Да, Водила и Ржавый – отморозки, рано или поздно сядут опять. Но он, Колян, не уголовник, у него еще ни одной «ходки» не было, на кой черт ему все это сдалось, больших денег захотелось...
Рука старухи дернулась к стоящему на столе телефону, но Ржавый перехватил эту руку и намертво зажал.