Кровь ниори
Шрифт:
А потом дело пошло куда легче. Легче! Леки-то легко говорить! А страж все таскал камни мимо него и таскал. Лишь его натужное дыханье и тяжелые шаги в затхлой темноте. Завал огромный. Дэйи уже не раз отдыхал, а выбраться так и не удавалось. Какая бешеная радость охватила Леки, когда сумрак прорезал первый слабый лучик! Хотя, пока страж разбирал остальное, свет почти погас. Предзакатное солнце.
Они выбрались уже в густых сумерках. На остывшем вечернем воздухе, напоенном еще весенними ароматами деревьев, маг очнулся. Весна! Прошло так мало времени! А кажется, что годы… Коба, отец, Ювит, поля, глиняные горшки, Айсин –
Страж устал, и не нужно было иметь особого дара, чтобы это увидать. Да, они тоже не из камня. Хоть и ниори. Но, несмотря на крайнюю усталость, Дэйи не пожелал остаться здесь. Он верит в здравый рассудок тэба Тандоорта, и все же… за ними уже могут гнаться стражники. Еще время и еще силы ушли на то, чтобы завалить только что раскопанный ход. Леки старался, как мог, помогая, маг отлеживался на лесной траве.
Потом они пытались идти куда-то, но тут силы окончательно оставили Леки. Пришлось коротать ночь, где придется. И никогда еще сон не был таким сладким!
Наутро страж устроил укрытие, велел им затаиться и ушел на поиски. Вернулся к вечеру, довольный, с конем и припасами. Ход оказался длинный, теперь они далеко от замка, но их все равно могут искать.
Направились на запад, таясь среди унылых, поросших приземистым лесом холмов. Конь нес попеременно то мага, то Леки, то вместе, когда уж невмоготу. А потом и места пошли поживее. Замелькали поля, деревеньки. Страж разжился еще двумя лошадьми, не то чтобы хорошими, но все же лучше, чем ничего. Леки не стал спрашивать откуда.
Они продолжали держаться запада, забирая к горам. Места опять пошли пустынные, и равнина снова сменились мелколесьем. А горы уже хорошо виднелись впереди, огромные, от края до края мира, в тревожащей сердце дымке, расцвеченной каждый день в разный окрас. Они стремились в пустынный край у подножия гор, где их никто не будет искать.
И вдруг Леки наконец-то заметил, как загар понемногу начал сползать с лица стража. Пятнами, мелкими и крупными, как будто все обличье испещрено ранами золотисто-медового оттенка. Страшно. Но ни Дэйи, ни маг не сказали ни слова, и Леки тоже промолчал. Неужто он захворал? Только, видать, у ниори говорить про хвори не принято.
А потом вместе с загаром вылезла его и без того не шибко густая бородка. В иссиня-черных волосах сами собой появились пегие пряди. Леки молчал, стараясь поменьше поглядывать на Дэйи. Хотелось плакать от жалости. Но когда пластами полезла кожа, он не выдержал. Может, надо остановиться, спросил он стража, может, нужен лекарь какой? Хотя где тут, в глуши, найдешь?
– Не беспокойся, – только и сказал Иллири, – я слишком долго не бывал дома, и оболочка приросла так крепко, что слезает только с кожей.
И, как всегда, молчок. Объяснил все маг. Хоть Леки его и недолюбливал, и держаться старался от него особняком, но вещи он порой рассказывал необычайно интересные. Чего ж не послушать? И в этот раз он разъяснил все от начала до конца.
Неужели Леки думает, что люди и ниори, два разных народа, взращенных Великой Матерью в разных концах света, похожи, как две капли воды? С чего бы это?
– Да, нам, полукровкам, легко скрыться среди людей, – говорил маг. – А истинным, таким как Иллири, невозможно.
Поэтому со времен ухода в леса Эйянта они не могли появляться среди людей. И стражи тоже, те, что из истинных
Есть такие травы и плоды, что заставляют кожу и волосы темнеть необычайно, что заставляют волосы расти на лице. Как у людей. И достаточно немного, всего нескольких капель. Только постоянно, в течение определенного времени. А потом уж можно прибегать к этим снадобьям от раза к разу. Не то чтобы это совсем безболезненно… Леки передернуло, но маг продолжал как ни в чем не бывало. Одно плохо, тело не желает признавать этой новой формы и со временем избавляется от нее. Поэтому на Большой земле нельзя надолго оставаться без «отравы». Он так и сказал: отравы. Иначе вместо южанина перед тобой окажется… уж совсем чужак. Теперь как раз настало время, и уже давно, но ниори незачем больше таиться. Места глухие, и если что, скрыться от людских глаз тут легко.
А страж все менялся, подобно змее сбрасывая старую кожу, пока от «южанина» не осталась только память.
Здесь, почти у самого подножия Великого хребта, они и въехали в печально известные леса Эйянта. Двух дней не прошло, а они уже в Идэлиниори. И вот обида! Леки ничего, ну совсем ничего не увидал, когда они продирались сквозь леса, укрытые заклятием ниори. Ни ужасов, ни чудищ, ни даже луини. Теперь он часто видел совсем иной мир, смотря вперед своими обычными глазами, такими, как и всегда, но узревал иное. Сначала он старался убегать, уходить, возвращаться к прежним картинам, слишком тяжела еще, слишком свежа память о Триго и неудачном походе с вот такими же виденьями по дороге. Потом новый мир увлек его. Главное, глупостей больше не делать, каждую ветку за знак не почитать. И к концу дороги он с новым увлечением разглядывал то, чего в обычном мире быть не может.
А вот в лесу как отрезало. Как ослепило. Наверное, заклятие.
И вот… Что? Конец пути? И что дальше?
Он с надеждой посмотрел на холмы, на горы, как будто ждал, что сейчас явится подсказка, но ничего не изменилось. Холмы, горы, все, как раньше.
– Эйянт! – вздохнул маг, он оглядывал мощную горную твердь с нескрываемым удовольствием. – Как близко!
– Теперь близко, – подтвердил страж.
Леки снова моргнул. Как же непривычно. Светлая, необыкновенно светлая кожа, из-под которой просвечивал золотистый отблеск. У Имы кожа тоже отдавала золотом немного, но до ниори ей далеко. Как будто отблеск солнца на водной глади. В белую гриву волос вплетались соломенные, медовые, хлебные пряди, и даже более темные, как у Леки. Только глаза остались, как были, – черные, как ночь. И теперь они, как угли, пылали на бледном лице. Даже жутко делалось.
Немудрено, что в большом мире они выкрашиваются в густой загар, даже зимой, и безнадежно чернят волосы. То-то Дэйи с Инхио показались ему такими похожими! Теперь он понимал, что думал страж, когда говорил, что полукровкам в Большом мире скрываться легче. Шутка ли сказать, носить личину днем и ночью, не снимая! Отказаться от лица, как и от дома! Только никакая темная краска не скроет слишком длинных рук и непривычно узких скул, вознесенных к вискам. Не зря Дэйи сразу, еще в Кобе, показался каким-то странным. А потом что? А потом Леки привык.