Кровь нуар
Шрифт:
— Положим ее на диван, — предложила Триш.
Я с Лайзой на руках направилась к дивану.
— Очень она тяжелая? — спросила Триш.
— Нет, — ответила я.
И даже пока я не набрала силу больше средней человеческой, тоже не была бы — я тогда вполне могла выжать собственный вес, а Лайза полегче меня. Почему я и смогла ее пронести через весь номер и положить на диван. Места хватило, потому что девушки брызнули во все стороны, как голуби, когда через их толпу пробегает ребенок. Никто из них не хотел смотреть мне в глаза или оказаться слишком близко.
Стервы суеверные.
Аккуратно положив ее на диван, я проследила, чтобы она была укрыта жакетом.
— Она на всю ночь отрубилась? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Девушки, я вам говорил, что я — вервольф, — обратился к ним Джейсон, — и вроде никому из вас это не помешало тискаться. А теперь вы от Аниты шарахаетесь за то, что она не дала вашей подруге хлопнуться на пол.
— Джейсон прав, — сказала Джей-Джей. — Дуры мы.
Она снова протянула мне руку, но теперь без заигрывания — прямо глядя своими синими глазами.
Я протянула свою.
— Спасибо, что не дала ей упасть, — сказала Джей-Джей. — Прости, что мы переполошились. — Она неприязненно посмотрела на остальных, стоящих вокруг дивана. — Так, девочки, будем вести себя прилично с девушкой нашего друга?
Несмотря на вопросительную интонацию, это был приказ.
Кто-то из них переглянулся с другими, но первой вышла вперед и протянула мне руку Джен. Мать двоих детей была в брючном костюме — единственная из всех. Но костюм симпатичный, выгодно подчеркивающий округлости, приобретенные вместе с детьми. Волосы до плеч обрамляли соломенно-желтой рамой бледное лицо с синими глазами. Накрашена она была скупо, почти незаметно.
Она решительно пожала мне руку, глядя прямо в глаза — одна из тех немногих, кто не повис на Джейсоне. Наверное, в силу своего замужнего статуса. Моногамия как она есть.
— Сперва выразили тебе неуважение, лапая твоего постоянного бойфренда, потом как школьницы испугались, когда ты не дала упасть нашей подруге. Не знаю, что ты должна о нас думать, Анита, но прошу тебя, дай нам возможность реабилитироваться.
Я кивнула. Наверное, я нервничала или злилась сильнее, чем мне казалось, потому что сказала, что думала.
— Ты ничего такого с Джейсоном не делала, Джен, так что говорить не о чем. А противоестественных вещей многие путаются.
— Наверное, она говорила про нас всех, — выступила вперед Дженна в своем варианте черного платьица. Более плотная материя, и не такое короткое, как у Лайзы, но все равно пресловутое черное платьице в версии для ночного клуба. Бывает черное платьице для бизнеса, для похорон (может быть одно и то же) и для вечеринок — последнее обычно короче и с более глубоким вырезом. Платьице Дженны исключением не было.
Волосы почти такие же белокурые, как у Лайзы. И даже также убраны в хвост на затылке. Обе как клоны Барби, если не Пэрис Хилтон. Смотреть противно.
Она протянула мне руку с тщательным маникюром — черный лак на ногтях под цвет платья. Женщина слегка покачивалась на каблуках, но голос у нее был уверенный и нисколько не пьяный.
— Я обещаю вести себя лучше.
Почему-то я не смогла сдержать улыбку:
— Я тебе верю.
Она улыбнулась в ответ, и остальные тоже стали подходить по одной — пожать руку и извиниться. Крис, пьяная больше всех, если не считать Лайзу, неуклюже меня обняла.
— Лапать твоего парня у тебя на глазах! Извини, ради бога.
Я неловко потрепала ее по голой спине — не люблю обниматься с чужими. Почему по голой? Да потому что спина ее платьица состояла только из бретелек. Но почти у всей группы размер груди был так мал, что позволял легко обходиться без лифчика.
— Я вела себя как стерва. — Крис повело на слезы.
Я еще раз ее потрепала и поискала взглядом, кто бы спас меня от пьяной блондинки. Джей-Джей забрала ее у меня из рук и отвела к другому краю дивана.
Я посмотрела на Джейсона, ожидая, чтобы он сказал своим подругам правду. Что мы на самом деле не такая уж близкая пара, и он может с ними закрутить, если они хотят.
Но Джейсон рассматривал всех нас и вроде бы не собирался поднимать эту тему. Ну так черт меня побери, если я ее подниму.
В дверь постучали. Шэдвелл кивнул, и Санчес с безмолвным Прайсом направились к двери. Шэдвелл сказал им вслед:
— Это Чак и артисты.
Слова «Чак» и «артисты» он произнес так, будто это была невесть какая мерзость.
Я посмотрела на женщин — они все уже были чуть поддавшиеи очень разогретые. Как эта группа поведет себя со стриптизерами, мне — вот честное слово — смотреть не хотелось. Подойдя к Джейсону, я шепнула:
— Можем мы уже уйти?
Но тут Эшли — у которой была самая навороченная прическа во всей компании, будто сделанная в салоне, — обратилась ко мне:
— Анита, не уходите. Прошу тебя, ты должна остаться. Мы хотим быть тебе друзьями, а если ты сейчас уйдешь, мы будем думать, что тебя обидели.
— Анита, не уходи, повеселись с нами!
Это сказала Крис, подняв ко мне заплаканное лицо.
Я наклонилась к Джейсону и выдала сквозь стиснутые зубы:
— Одна я не останусь.
Он обнял меня за талию и поцеловал меня:
— И в кошмаре не приснилось бы оставить тебя одну.
Договорив эти слова, он посмотрел на меня странно. До меня дошло, что если бы я его попросила со мной уйти, он бы ушел, а я его, дура, попросила остаться. А что, переиграть уже поздно?