Кровь нынче в моде

Стиверс Валери

Глаза-бусинки Алексы впиваются в меня. У нее такой вид, будто она проглотила комок шерсти.

— Кристен? — Каждый раз, когда я обращаюсь к кому-то из сослуживцев, я чувствую неловкость.

Такого никогда не случалось со мной раньше.

Брови Кристен приподнимаются.

— Да дочь Эвы? — вопрошает она, неэлегантно потирая свой нос тыльной стороной ладони.

Или она только что нюхнула кокса, или же хочет, чтобы люди вокруг так думали. Своим поведением она как бы говорит: «Я слишком независимая, чтобы

придерживаться корпоративных правил». Это должно было бы облегчить мне задачу, но этого не происходит.

— Лиллиан считает, что тебя могут заинтересовать мои туфли.

— Она — что? Твои туфли? Меня это обижает.

Я остолбенела. Обижает — каким образом? Почему? Однако Кристен смеется:

— Шучу. Предъяви-ка свою невероятную обувь, и я выскажу свое мнение.

— Это туфли, которые на мне. Кристен, нахмурившись, смотрит вниз:

— Эти?!

— Никакой кожи. Они сделаны без применения насилия, из переработанного сырья (старая одежда, каучук).

— Это мне нравится, — говорит она. — Думаю, «зеленая» мода здесь задержится надолго.

— Я тоже так думаю. — Я до неприличия рада тому, что ей понравились мои туфли.

— Дорогая, нам с тобой нужно поговорить, — перебивает меня Алекса и уводит подальше.

— У меня мало времени, — говорит она. — Ты не видела здесь Патрика Макмаллена? Через двадцать минут я должна быть в другом конце города на обеде в честь «бесконфликтных алмазов», а затем к десяти успеть в центр, в ресторан «Молекулярная биология».

— Извини. А кто такой Патрик Макмаллен?

Она хмурится:

— Всего-навсего король светской фотографии Нью-Йорка. Ты не могла не заметить его.

— Его я не видела. — И, стараясь помочь, продолжаю: — Но здесь Джеймс Труакс, он делает снимки для «Тэсти». Он за той модернистской скульптурой, разговаривает с Лиллиан. Он может фотографировать тебя, пока не появится Патрик.

В течение нескольких секунд Алекса обдумывает это предложение.

— Ладно, он не из списка «А», но, в крайнем случае, и он сойдет, — говорит она. Потом предпринимает титаническое усилие, чтобы придать своему лицу заинтересованное выражение. — Надеюсь, ты понимаешь, что мы можем быть откровенными друг с другом, Кейт?

Неужели так начинает беседу босс, собирающийся уволить своего сотрудника? Я в этом сильно сомневаюсь. Однако Алекса вряд ли довольна, встретив меня на этой вечеринке. И мне, вероятно, не стоит создавать неприятности Аннабел, которая и пригласила меня сюда.

— Что ты хочешь сказать?

— Фамилия человека — очень важная часть его социального облика. Тебе следовало бы сразу довериться мне и не скрывать, кто твоя мать. Кровные узы с кем-то даже гораздо менее значимым — повод для гордости, — с придыханием говорит она. — И для меня ничуть не зазорно иметь в помощницах девушку, чья мать была, как я писала об этом в обзорах, «культовой фигурой, сводившей

всех с ума и исчезнувшей из мира моды в конце девяностых».

— Я действительно хочу, чтобы ты не…

Долгая пауза. Потом она оптимистично заявляет:

— И твое имя тоже будет в газетах. — Ее глаза вспыхивают, глядя поверх моего плеча. — А вон и Патрик.

— Алекса, — кричу я ей вдогонку, — значит ли это, что я могу прийти на завтрашнее совещание по поводу конкурса «Тэсти-герл»?

— Не задавай глупых вопросов, дорогая, — отвечает она. — Конечно, ты должна быть там.

Я возвращаюсь туда, где оставались Лиллиан и Джеймс. Интересно, его действительно заинтересовала моя душещипательная история или это просто проявление вежливости с его стороны? Но ведь я не предоставила ему возможности высказаться на этот счет. А вот и он — беседует с Рико и дизайнершей Матильдой.

— Привет! — Я храбро вклиниваюсь в их разговор.

— Я бы хотела знать, кто это, — говорит в этот момент Матильда. — Похоже, как будто снова повсюду инквизиция.

Рико выглядит довольным, а Джеймс нервничает.

— Почему ты думаешь, будто мы знаем, кто такой этот информатор, дорогая? — спрашивает Рико.

— Меня не интересует вся эта чепуха, — отрезает Джеймс.

— «Охота на ведьм», — с горечью констатирует Матильда. — И может привести к большим неприятностям.

— Я рад был бы помочь тебе, — пожимает плечами Рико, однако он кажется мне неискренним. Он явно знает больше, чем говорит.

Джеймс извиняется и исчезает. Я чувствую себя уязвленной. Неужели он не хочет продолжить наш разговор? Мне показалось, что мы понимаем друг друга. Во всяком случае, лично я очень даже прониклась.

— Нам нужно идти! — Рядом со мной неожиданно возникает Аннабел и хватает меня за руку.

За ней следуют Кристен Дрейн, Ноа и Риз, последняя загадочно улыбается.

— Эта вечеринка станет главным пунктом сплетен об убийствах — добавляет Кристен.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Куда мы?

Кристен смотрит в глаза Матильде.

— Две девушки только что найдены убитыми. Их трупы засунули в фургон, доставивший еду.

Она говорит это так небрежно, что я сначала думаю — это шутка, однако, вспомнив истории Рико об убийствах среди законодателей мод, прихожу к мысли, что это очень даже серьезно.

Матильда впечатлена, но не слишком встревожена.

— Кто-то становится слишком прожорливым, — говорит она мрачнея. — Хотелось бы мне знать кто.

— Мне тоже, — добавляет Кристен. — Я бы даже побеседовала с…

— Не ты одна, — вмешивается Ноа.

Я же сейчас могу думать только об одном: два человека убиты. Мои руки начинают дрожать.

Рико потрясен — он молчит, непроизвольно прижав руку к груди.

— Нам нужно убираться отсюда, прежде чем явится полиция, — говорит Аннабел.