Кровь Повелителей
Шрифт:
– Что?!
– моё сердце пропустило удар, когда я поняла, что моей маленькой драконице угрожает нездоровье, - Как это?! Какой болезни? И, главное, зачем ему это?
– Если ей каждый день не давать свежее мясо, - объяснил Адгар, удерживая меня на месте, предупредив попытку тут же помчаться в дом, - То постепенно, у неё разовьется апатия, затем общая слабость и она станет медленно угасать. Задачей шера было допустить возникновение заболевания и уговорить тебя сопровождать питомца на период лечения к ним на планету под предлогом того, что без своего аура, шем просто умрёт от тоски. Там тебя бы соблазнил Правитель Шеривы и ты осталась бы с ним.
– Но ведь он женат, - указала я на очевидную неувязку высказанного предупреждения.
– Об этом Гарх распространяться
Я в ужасе уставилась на своего собеседника, развернувшись в сторону его лица большей половиной своего тела и старательно в него вглядываясь. Его проницательные зелёные глаза, в непосредственной близости смотрящие прямо на меня, вызвали горячую волну вдоль моего позвоночника, на мгновение отвлекая моё внимание от шокировавшей информации.
– С чего это он решил, что меня может подобное заинтересовать?
– возмутилась я, разворачиваясь обратно в сторону океана, - Не кажется ли тебе, что в словах этого доброжелателя слишком много белых пятен? Не может ли он врать, пытаясь таким образом получить от тебя что-то?
– Такую вероятность также не следует исключать, - согласился мужчина, - Но и предупреждению имеет смысл внять, ведь явной выгоды у шера нет. Он в любом случае вернётся на свою планету, поскольку не может надолго покидать свой народ.
– Странный он, - возразила я, - Ведёт себя очень подозрительно и такое ощущение, что я ему не нравлюсь. Не верю я в его заботу о моём благополучии.
– Ты просто не знакома с особенностями его расы, - я почувствовала лёгкое скольжение горячих губ вдоль своего виска в сторону скулы и попыталась от него увернуться, - Это единственный не магический народ на планете, где магия жива. Они, к сожалению, смертны. А также в буквальном смысле не воспринимают женщин, поскольку сами являются гермафродитами. Не следует принимать на личный счет его стиль обращения. Он по-другому просто не может. Их образ жизни совершенно другой и мыслят они иначе. В их глазах женщины неполноценны, недоразвиты, если хочешь.
– Ясно, - я резко поднялась, высвобождаясь от сводящих меня с ума рук и губ, уже запустивших по всему моему телу целую волну предвкушающей дрожи, такую знакомую за последние дни и такую новую в моей жизни, - Прости, я уже пойду спать. Действительно поздно, а нам завтра рано вставать. Да и мелкие остались в квартире совсем одни. Не думаю, что это разумно.
Не дожидаясь ответа, я ринулась в сторону входа в нашу новую гостиную, освещённую ярким светом, нисколько не заботясь о том, как воспримет моё очевидное бегство соблазнявший меня мужчина. Сейчас моей единственной мыслью было оказаться в безопасности поближе к собственной ванной и воспользоваться уже привычной мне охлаждающей методикой. Что я незамедлительно и сделала.
Снова оказавшись в своей постели, я стала с грустью ждать, когда же усталость наконец-то победит бессонницу и я забудусь в таком необходимом мне сне. За последние три дня, я по сути отдыхала лишь несколько часов предыдущей ночью. И вот сейчас, ворочаясь с одного бока на другой, я стала раздражаться и чтобы как-то расслабиться, закрыла глаза и постаралась вспомнить, когда в последний раз была счастлива и спала в объятиях родного мужа, а также постаралась до мелочей припомнить, что при этом чувствовала. Мой разум воссоздал такой желанный образ любимого мужчины, заставив с тоской сжаться сердце, а на глазах проступили слёзы. В тот момент я ведь даже не предполагала, что могу больше никогда его не увидеть, что никогда не испытаю нежность его аккуратных прикосновений, не почувствую его заботу и мягкую любовь. Так лёжа, вспоминая многие наши совместные моменты, я позволила грусти изливаться каплями слёз, пока не забылась коротким чутким беспамятством.
Разбудил меня холодный мокрый нос, нагло уткнувшийся прямо мне в лицо. Я открыла глаза и увидела Моя, улёгшегося практически на моём плече, а прямо возле постели стояла Дэль, держа
– Она всё время плачет, - стала пояснять девочка, протягивая ко мне причину общего переполоха, - И бьется в стеночку. Думаю, она хочет к тебе. Может ей страшно?
Глаза ребёнка обеспокоено смотрели на меня, словно ожидая порицания или наказания за то, что осмелилась войти в мою комнату. Я перевела взгляд за окно, ожидая увидеть предрассветные сумерки, но там не было видно ни намёка на рассвет. По всей видимости, поспать мне удалось совсем недолго, да и по ощущениям казалось, что я только и успела, что сомкнуть веки. Движимая мгновенным побуждением, я откинула лёгкую ткань, служащую мне одеялом, и отодвинулась, давая место моим визитёрам. Злата, улёгшись буквально на моей груди, мгновенно вернулась в привычное ей состояние дрёмы, а Дэль с Моем, свернувшимся калачиком у наших ног, стала мило посапывать буквально пару минут спустя.
Невольно позавидовав детской способности ни о чём не переживать, я некоторое время полежала, наблюдая эту мирную картину, абсолютно не характерную моему стилю жизни и характеру, а также невероятную для моего мировоззрения ещё неделю назад. События настолько быстро сменяли одно другое, что я толком не имела возможности просто осознать всё происходящее со мной, не то, что отреагировать. Затем повернулась удобнее, погладила головку спящей драконочки и, нисколько не мучаясь недавней бессонницей, вернулась к прерванному отдыху.
Утро нагрянуло неожиданно, как и все последующие дни, которые проносились один за другим, заполняя мою жизнь необъятным количеством новых знаний, знакомств и обязанностей. Прежде всего я стала осваиваться со сложной, но и приятной ролью родителя. Адгар, вопреки условию, которое сам выдвинул, соглашаясь на удочерение, принимал едва ли не самое активное участие в заботе о девочке. Каждый раз он будил нас, привычно собиравшихся посреди ночи на моей огромной кровати, помогал подготовить к занятиям Дэль и чётко контролировал наш с ней распорядок, чтобы мы не отставали от составленного Вилом интенсивного графика. Девочка оказалась абсолютно не капризной, внимательной и умной. В школе она легко усваивала весь предоставляемый материал и скоро стала одной из лучших учениц, безошибочно отвечая на все вопросы и задания, которые ей давал на опросах учитель, чего совершенно нельзя было сказать обо мне, поскольку я как ни старалась, а выполнить единственное заданное мне ещё на первом уроке магии упражнение, до сих пор не смогла. Дэль же была первой и в этом. И я и Адгар старались изо всех сил подогревать её интерес к знаниям, проявляющийся невероятной для её юного возраста усидчивостью и жадностью к новому. И даже завистливые обидные комментарии старших, менее усердных соучеников, только больше подталкивали её старательность и настойчивость в том, чтобы добиться в своей маленькой жизни лучшего. Этот очаровательный энерджайзер заряжал своей энергией и энтузиазмом всех вокруг, от Адгара и меня и до Мирга, который повадился захаживать к нам на кухню, самым удивительным образом чуя, когда я планировала приготовить что-то из "своего".
Также любопытным оказался, ставший настоящим испытанием для меня, мой профессиональный путь. Адгар, как и обещал, позволил мне помогать ему, зачастую оставляя для меня "женские" вопросы. Большей частью они представляли собой множество замечаний и просьбы решить, чьё же мнение является более правильным. С самого первого дня меня стали осаждать так называемыми "неблагоприятными" вопросами, по какой-то понятной только адивинерцам причине, решившим, что я самый лучший кандидат на выслушивание всех жалоб на жизнь и решения "болезненных" для местного общества вопросов. Когда я за обедом или ужином, совместно проводимом всем нашим обогатившимся семейством и неотлучными спутниками, бдительно охраняющими наш покой, пыталась выяснить с чего это общество пришло к такому сомнительному выводу в моём отношении, каждый раз наблюдала только весёлые улыбки и косые взгляды в Дэлином направлении, явно намекая на неё, как причину такового мнения.