Кровь, слава и любовь
Шрифт:
«Джорджи» не менял своих привычек. Он продолжал собирать друзей на ужины, еще больше, чем всегда, напоминавшие оргии, и заставлял жену присутствовать на этих сборищах. Ей приходилось с напускным безразличием наблюдать, как ее муж пьет из одного стакана с леди Джерси, какие вольности позволяет себе ее супруг с этой придворной дамой, как охотно он дарит своей любовнице драгоценности, принадлежащие жене. Леди Джерси не стеснялась вскрывать приходившие принцессе или написанные принцессой письма, особенно те, что она адресовала своим родственникам, и относить их своему любовнику, который открыто насмехался над ними в компании собутыльников.
Вскоре принцесса позабыла о мудром совете многоопытного лорда Мальмсбери помалкивать. Существуют
Какими бы невероятными ни казались интимные отношения между супругами, принцесса Уэльская оказалась беременной. Она возлагала большие надежды на появление ребенка, думая, что его присутствие, может быть, заставит отца перейти к более умеренной, а то и вполне почтенной жизни. К несчастью, «Джорджи» имел по этому поводу совершенно другое мнение. И когда 7 января 1796 года Каролина произвела на свет божий девочку, которую назвали Шарлоттой, любящий супруг решил, что на этом все его обязанности по отношению к жене выполнены. Принц Георг медленно выздоравливал от тяжелой болезни, которой был обязан в равной степени как собственной невоздержанности, так и бурной наследственности. Он очень опасался, что не переживет очередного приступа, – настолько, что даже составил завещание, в котором официально признавал свою женитьбу на Марии Фиц-Герберт.
«Я оставляю все свое имущество моей дорогой Марии Фиц-Герберт, моей возлюбленной супруге. Несмотря на то, что законы моей страны не позволяют ей официально носить мое имя, она стала моей женой перед богом и всегда будет в моих собственных глазах единственной законной супругой.
Я прошу также похоронить меня настолько скромно, насколько возможно. Я желаю, чтобы портрет моей возлюбленной супруги Марии Фиц-Герберт и после моей смерти покоился на моей груди. Я носил его – близ сердца – в течение всей моей жизни. Я также прошу мою возлюбленную Марию, чтобы мой гроб впоследствии был упокоен рядом с ее гробом.
Подходя к концу этого бренного существования, я не вижу для себя иного долга, как послать последнее „прости“ той, которая в течение всего долгого времени, пока длился наш союз, была для меня единственной радостью. Следовательно, я говорю это последнее „прости“ моей Марии, моей жене, моей душе, всей моей жизни…»
Это душераздирающее прощальное письмо было переписано в трех экземплярах. Георг сохранил у себя оригинал, одну копию отослал королю в запечатанном конверте с надписью «открыть после моей смерти», а другую отдал лорду Муара. Затем, успокоившись насчет того, что с его кончиной все улажено, и твердо решив еще какое-то время пробыть на этой грешной земле, он написал Каролине. Он объявлял жене, что в будущем намерен рассматривать их союз не иначе как «спокойное и приятное знакомство, в котором… каждый остается при своих интересах». Все это означало полный разрыв всяческих отношений.
Принцесса с большим достоинством ответила мужу, что она передала его письмо королю – «как своему государю и своему отцу». «Джорджи» повелел, чтобы Каролина покинула Карлтон Хауз и переехала в подаренное ей государем поместье в Блекхите.
Ей было приказано также оставить дочь при отце. Это стало причиной великого горя матери, обожавшей девочку. Каролина вообще чрезвычайно любила детей, может быть, даже излишне. Эта склонность в дальнейшем обернулась против нее самой. Но с полной уверенностью можно сказать, что разлука с Шарлоттой нанесла бедной женщине тяжелую
Тем временем принц Уэльский преследовал Марию Фиц-Герберт мольбами снова начать жить вместе. Он так настойчиво повторял, что не может обходиться без нее, что в конце концов Мария обратилась в Рим с просьбой разъяснить ей, считать ли законным ее брак? Ей казалось весьма сомнительной возможность поселиться вместе с мужчиной, обвенчанным с другой женщиной и к тому же имеющим от той, другой, ребенка. В качестве посланца она выбрала одного из своих друзей – священника. Тот съездил к папе и, вернувшись, совершенно успокоил Марию: их брак с «Джорджи» признан законным. Она с полным правом может считать себя его женой. Георг собрался даже опубликовать выданное им когда-то свидетельство о бракосочетании. В конце концов Мария уступила.
Но если «Джорджи» повезло в обретении семейного счастья со своей первой супругой, то этого нельзя сказать о его делах вообще. Король в высшей степени неодобрительно отнесся к его разрыву с Каролиной, а население Англии восприняло весть об этом еще хуже. Принцессу Уэльскую везде встречали толпы народа почестями и бурными овациями. Принц Георг и Мария шагу не могли ступить, чтобы не нарваться на очередное оскорбление, на шиканье и свист, переходящие всякие границы приличия.
Естественно (по крайней мере для такого характера, каким отличался принц), гнев «Джорджи» по этому поводу в первую очередь обрушился на Каролину. Он не только запретил ей видеться с дочерью, но и отдал приказ, чтобы девочку воспитывали в ненависти и презрении к матери. Но здесь он потерпел поражение. Подрастая, Шарлотта все сильнее ненавидела отца, который не просто лишил ее матери, но еще и осмелился жить в открытую с другой женщиной.
Народ, исполнявший роль греческого хора во всех королевских трагедиях, очень поддерживал нежные чувства девочки к матери. Когда Шарлотта с гувернанткой выходила из кареты, прохожие кричали ей:
– Любите как следует свою маму, малышка!
И, наоборот, если из экипажа появлялся принц, те же прохожие орали ему вслед:
– Георг! Где ваша жена?
Можно себе представить, каково было отношение принца Уэльского к женщине, из-за которой он приобрел подобную непопулярность. Мария Фиц-Герберт разделяла с ним его участь. Кроме того, что она осмелилась жить с Георгом, народ ставил ей в вину и то, что она была католичкой. И в то время, когда вся Англия думала о том, как бы получше подготовиться к борьбе с самым грозным из своих врагов – императором Наполеоном, «Джорджи» мечтал только о двух вещах: как бы поскорее избавиться от престарелого отца, у которого возобновились нервные припадки, и как бы отправить ко всем чертям свою жену…
А несчастная Каролина, у которой практически отняли дочь, распространила свою нерастраченную материнскую любовь на других детей. В конце концов, она усыновила мальчика из простой семьи, и злые языки в Сент-Джеймсе не преминули заговорить на всех перекрестках о том, что на самом деле это не кто иной, как внебрачный сын принцессы.
За Каролиной постоянно шпионили, и это было невыносимо. Всегда отличавшаяся оригинальным характером, Каролина теперь несколько перегнула палку, ударившись в эксцентричность. Туалеты ее стали просто ошеломляющими. Георг постоянно был настороже, пытаясь использовать новые привычки жены как оружие против нее же самой. Он платил слугам принцессы, чтобы те снабжали его свежими сплетнями. Безразличие Каролины к принятым в обществе условностям, ее болтливость, ее любимые развлечения, ее чрезмерная любовь к детям – обо всем этом сообщалось Георгу. Все это копилось и перевиралось. В конце концов, потеряв всякий стыд, принц Уэльский отдал приказ заняться слежкой за личной жизнью принцессы. Была создана специальная комиссия, представители которой не без стыдливости объявили, что порученное им дело является «делом деликатного свойства».