Кровь в пыли

Шэн Л. Дж.

— Это круто. — Я слепо ухмыляюсь, и по растяжке его кожи я знаю, что на его идеальном лице тоже играет ухмылка.

— Конечно, ты так думаешь, КК.

— КК?

— Кантри Клаб.

Мои руки скользят вниз к его квадратному подбородку, касаясь его губ. Боже мой, его губы. Такие пухлые и мягкие, что они ощущаются как две подушки. Мои руки спешат к его носу. Как я и подозреваю, он прямой и узкий. Мой указательный палец пробегает по гладкой кости, и, к моему большому смущению, я прерывисто втягиваю воздух.

— Ты великолепен, не

так ли, маленький ублюдок? — Мой голос дрожит.

Он ухмыляется и мягко кусает один из моих пальцев. Ровные зубы . — Ты и сама не так уж плоха.

Сердце замирает в груди, я сжимаю ноги вместе, чувствуя, как между ними щекочет тепло. Это первый раз, когда он сказал что-то хорошее о моей внешности. Я сдерживаю стон, пока мои руки продолжают блуждать по его лицу, впиваясь в каждый кусочек плоти, жаждая гораздо большего, чем то, что он предлагает.

— Поцелуй меня, — слышу я свою мольбу. Я не уверена, насколько это связано с тем, что я вербую Нейта в свою команду, и насколько я страстно желаю этого мужчину.

Я чувствую, как его горло сжимается от глотка. — Черт,Горошек. Ты собираешься навлечь на меня столько неприятностей, а я уже по уши в них.

— Тогда мы вместе выберемся из беды. Давай надерем беде под зад, Бит. Вылезем из канавы, направим пистолет на Годфри, Себастьяна и Кэмдена и решим все наши проблемы разом. Давай вернем себе наши жизни.

Его пульс стучит под моими пальцами, дикий, голодный и соблазнительный, и я наклоняюсь ближе к его лицу .

— Поцелуй меня, Бит.

— Ты сумасшедшая, — хрипит он. Он не ошибается.

Мое тело болит от желания человека, которого я не видела. Никогда в жизни я не чувствовала себя так. Секс с Кэмденом до того, как мы расстались, был. . .красивый. Все остальное — мучительное онемение. Но это. . .у него даже нет имени.

— Мы заключим договор, чтобы убить этих ублюдков за то, что они сделали с нами. Вместо того, чтобы трястись над ним, мы будем целоваться. Это будет наша маленькая клятва на крови, Бит.

— Горошек.

— Бит. . .

Бит. . .

Бит. . .

Бум.

Он швыряет меня к стене, и его губы врезаются в мои в жестком, сжатом, одурманивающем поцелуе, когда он притягивает меня к своему стальному телу. Я хватаю ртом воздух, приоткрывая губы, но прежде чем мне удается вдохнуть кислород, он кусает мою нижнюю губу и тянет ее в рот, пока плоть не трескается, заживляющая рана, нанесенная Себом, не лопается, когда он сосет мою кровь. Ужас крутится внутри меня с пьянящим трепетом, и я провожу пальцами по волосам моего безликого похитителя, дергая его идеальные локоны. Он берет мой подбородок в свою руку, моя губа все еще в его рту, сильно посасывая, выпивая мою боль.

Волнение пронизывает меня, адреналин бурлит в моих венах, заставляя все мое тело гудеть от незнакомого электричества, которого я никогда не чувствовала под человеческим прикосновением. Может быть, я схожу с ума.

Может быть, это место, куда стоит идти.

— Клятва крови, — рычит он мне в рот с заряженным

дыханием, поднимая меня с пола, как пещерного человека, которым он и является, так что мы оба встаем. Он прижимает меня к стене. Этот великолепный, грубый, сломленный, чувствительный монстр мальчик-мужчина ненавидит, когда мужчины шлепают меня, но не делай ошибок — он любит причинять мне боль. — Заставь меня истекать кровью, Прескотт.

И я делаю. Я заставляю его истекать кровью. Я прикусываю кончик его языка, медленно тяну, беру его шершавый язык в рот и посасываю его с долгим хриплым стоном, который щекочет мою грудь, покалывает в животе и заканчивается взрывом между ног. Интенсивность его прикосновений настолько опьяняющая, словно он лизал меня сверху донизу. Мы уже преодолели столько преград, и у меня есть еще одна, чтобы сбить его с ног.

Секс.

Ему нужно взять меня, как и остальные. Это было бы величайшим предательством Годфри.

— Клятва крови, — повторяю я с энтузиазмом, наши губы сплетаются, никогда не расставаясь, никогда не прощаясь. Жадно. Ненасытно. Отчаянно. — Мы вместе, Бит, малыш. Трахни меня.

Да. Трахни меня. Вопреки приказам. Вопреки логике. У чертовой стены.

Его язык лихорадочно кружит вокруг моего, его рот падает на мою шею, скользя вниз. Он облизывает чувствительное место за моим ухом и движется вниз, чтобы укусить меня за грудь через ткань моего платья, оставляя мурашки по коже настолько сильными, что я дрожу, как ломкий лист. Он оставляет за собой след той липкой крови, которую он слизывал с моих губ каждым прикосновением языка. Я чувствую, как моя влага стекает по внутренней стороне правого бедра, ползет к колену, мое тело умоляет о каком-то действии.

— Разве ты не охренела после того, что они с тобой сделали? — рычит он. — Разве ты не боишься секса?.

Я хватаю одно из его запястий и направляю его руку на внутреннюю поверхность бедра, двигая ею вверх и вниз по моей промокшей плоти. — Могу ли я подделать это, Бит? Можешь ли ты симулировать похоть?

— Почему ты? — Стон, очень похожий на мольбу, заставляет его грудь дрожать, когда он прижимает меня к стене, поднимая меня так, что мои ноги обвивают его талию, его набухшая, сердитая эрекция захватывает меня между его огромными руками. Теперь он прижимается ко мне, и его сила воли, чтобы сопротивляться мне, иссякает. Каждый легкий толчок его бедер забивает еще одну булавку в его шкатулке самоконтроля.

— Я могу иметь любую киску в мире. . .а единственная, которую я хочу, так же ядовита, как ядовитый плющ.

— Бит. — Я прикасаюсь ртом к его соленой коже. Я понятия не имею, что я лижу с завязанными глазами. Это даже больше возбуждает. — Ты можешь взять меня. Мы могли бы иметь все это. У меня есть деньги. Мы можем трахаться и убежать, начать все сначала и оставить этот бардак.

Думаю, Нейт слишком пьян, чтобы даже понять, что я только что предложила, потому что он рычит и дергает ткань моего серого платья, желая раздеть меня донага, но слишком пьян, чтобы знать, как это сделать.