Кровь в пыли

Шэн Л. Дж.

Я молча умоляю его о прикосновении, начиная стягивать с себя одежду . Он делает шаг назад в голубой луже, наблюдая за мной полными желания глазами. Куртка падает на землю первой, моя броня против мужчин. Мое красное платье и шлепанцы следуют за мной и сбрасываются рядом с полосатым желто-белым креслом. Я соскальзываю в бассейн, одетая только в лифчик и трусики, и прямо в объятия Нейта.

Вода холодная, но я чувствую только его тепло.

Он берет мой рот своим и отчаянно целует, мои ноги обвивают его талию. Я чувствую, что он хочет меня,

и снова удивляюсь своей реакции. Это не кажется неряшливым или страшным. Он не обещает чего-то разрушительного.

Я провожу языком по его шее, всасывая в себя его пульс и его жизнь, моя спина все еще прижата к краю бассейна, а его эрекция движется вверх и вниз по моему животу. Приглушенный стон исчезает в моих волосах каждый раз, когда наши пахи соприкасаются. На вкус он соленый и мужской, как мой собственный, личный рай.

— Кокберн. . . — Он кусает меня за мочку уха, его стержень вонзается мне между ног. Наши губы находят друг друга, и наши языки эротично двигаются вместе. Меня даже не волнует, увидят ли нас люди из десятков окон, выходящих на бассейн. Пусть смотрят и едят свое сердце. Жизнь слишком коротка, чтобы заботиться о том, что думают другие люди.

Время.

Я хочу использовать его с умом, пока он рядом.

— Делавэр, — я дразню его обратно в рот, задыхаясь от того, что начинает ощущаться как оргазм, нарастающий между моими ногами, как горячая песчаная буря в Сахаре.

— Скажи мне что-нибудь красивое, Кокберн, — шепчет он мне за ухо, поглаживая поясницу, зажигая что-то грешное. — Расскажи мне что-нибудь красивое, похожее на тебя.

Я просеиваю свои мысли, хотя это чертовски тяжело, когда его руки блуждают по мне.

— Стихотворение начинается комом в горле, чувством несправедливости, тоской по дому, тоской по любви. Роберт Фрост.

Горячие губы приземляются на ключицу.

— Как грубо ты хочешь, чтобы я сегодня вечером был, Маленькая Поэма?

— Грубо, — задыхаюсь я.

— Повернись.

Я разворачиваюсь, и он поднимает мою верхнюю часть тела так, что я лежу на бетоне рядом с бассейном, прижавшись щекой к поверхности. Я чувствую, как его пальцы сползают с моего нижнего белья, моя задница обращена к нему. Я ухмыляюсь в холодную плитку под жаркой ночью.

— Что ты делаешь, Делавэр?

— У меня здесь нет презерватива, — говорит он, уклоняясь от моего вопроса, раздвигая мои ягодицы своими твердыми пальцами. Смущение щекочет внизу живота. Я никогда не делала это раньше. Во всяком случае, не по своей воле. Годфри насиловал меня, но меня не было рядом, когда это произошло. Я отключалась. Теперь я полностью здесь, готова это почувствовать.

Я преодолеваю свои сомнения и беспокойства, напоминая себе, что это Нейт Вела. Или Кристофер Делавэр. Я бы позволила обеим его версиям делать со мной все, что они хотят. Черт, я бы даже позволила Биту постучать по ней в любое время дня.

— Это может быть проблемой. — Я притворяюсь невинной,

мои зубы стирают с пола песчаный соленый песок. Нейт вонзает один палец в мою киску, заимствуя мою влагу и круговыми движениями проводя ею по моему анальному краю.

— Я чист, — продолжает он. — Проверил себя, когда вышел из тюрьмы, и не был ни с кем на воле.

Это сюрприз, если ты действительно не знаешь Нейта. Женщины его не интересуют.

Штормы интересуют.

— А внутри?

Он сильно шлепает меня по заднице, пощечина, которая приземляется на мою левую ягодицу, и мое лицо падает на пол. Стрела его ладони по моей коже рикошетит между пальмами, и следует красное жало.

— Осторожнее, Кокберн.

Я усмехаюсь, зная, что этот парень слишком умен, чтобы быть гомофобом. Я люблю, когда он делает мне больно. Боль чувствуется по-другому под его прикосновением.

С ним мы делимся, а не раздаем.

Для него боль — это просто еще один способ чувствовать.

Он снова раздвигает мою задницу и помещает свой горячий язык на плоть между моей задницей, тщательно и тепло лизая меня. Я вздрагиваю, чувствуя, как мои торчащие соски трутся о бетон, и подтягиваю свою задницу к его лицу, прося большего.

Опустив голову в бассейн, он подходит ртом к моей киске и начинает трахать меня своим языком. Вонзая свою горячность между моими складками, сильно и быстро сзади, его нос уткнулся в мою задницу. Я ною от нужды, мои бедра брыкаются, качаются, кружатся, ищут ... Его квадратная челюсть царапает мои бедра, щетина обжигает мою кожу так, что это почти слишком больно, если бы не холодная вода, плещущаяся на них при каждом движении его головы. Через несколько минут его рот перемещается на север, к моей заднице. Его язык кружится вокруг моей дырочки, и я дрожу всем телом, дергаясь в его лицо каждый раз, когда он сильно прижимается языком к моей коже, оказывая давление на мое чувствительное место.

Я промокла. Очень сильно.

— Я тоже чиста, — кричу я в землю. До Нейта у меня давно не было секса, и с тех пор я посещала клинику. Я чувствую, как его руки скользят по моей талии, когда он тащит меня обратно в воду, его рот лежит на моем плече.

— Ты нежный цветок, который я хотел бы разбить на кусочки, Горошек. Но только с разрешения. — Он толкает свои боксеры вниз. Я вижу, как они плавают рядом с нами.

— Разбей меня, — стону я.

И он делает.

Он разбивает меня.

Первое, что я замечаю, это не то, что он врезается в мою задницу — не начиная с кончика — полностью войдя, а тот факт, что мое лицо ударяется о край бассейна, а моя губа раскалывается. В том же самом месте, где Себ оставил меня истекать кровью. Но опыт совсем не похож. Я сосу собственную кровь и визжу от смеси боли и удовольствия, когда он поднимает мое лицо вверх, его ладонь лежит на моей шее, так что моя голова оказывается на уровне его груди.

— Извини. Я не хотел причинить тебе боль. Не таким образом.