Кровь Валтасара
Шрифт:
Все взоры обратились на Кормака.
— Скол был жестоким хозяином, — сказал Тисолино. — Отдайте нам драгоценный камень, лорд Кормак, и вы сможете продолжить свой путь в мире.
Кормак сердито ругнулся; он подумал, прежде чем ответить, почему это глаза венецианца расширились, когда он взглянул на него?
— У меня нет вашего проклятого камня. Скол был мертв, когда я пришел к нему в комнату.
— Да, — издевался Кодзи Мирза, — и кровь еще не высохла на твоем клинке. — Он указал осуждающе на оружие в руке Кормака, голубая сталь которого, украшенная норвежскими рунами, была окрашена
— Это кровь Кадры Мухаммада, — прорычал Кормак. — Он тайком пробрался в мою комнату, чтобы убить меня, и сейчас его труп лежит там.
Его глаза были устремлены на ожесточенное напряженное лицо ди Строззы, но выражение венецианца не изменилось ни на йоту.
— Я пойду в его комнату и посмотрю, правду ли он говорит, — сказал ди Строзза, а Надир Тус улыбнулся беспощадной улыбкой.
— Ты останешься здесь, — сказал перс, и его головорезы угрожающе окружили высокого венецианца. — Иди ты, Селим. — И один из его людей ушел, тихо ворча. Ди Строзза метнул быстрый взгляд, полный страшной ненависти и скрытого гнева, на Надир Туса, затем встал невозмутимо, но Кормак знал, что венецианец был готов в любой момент выскочить из комнаты.
— Странные дела происходят сегодня в Баб-эль-Шайтан, — прорычал Шалмар Хор. — Где Кай Шах и сириец — и тот язычник из Тартарии [19] ? И кто подмешал наркотик в вино?
— Да! — воскликнул Надир Тус. — Кто в вино добавил наркотик, от которого мы все уснули и пробудились лишь несколько минут назад? И как это ты, ди Строзза, бодрствовал, когда все остальные спали?
— Я уже говорил вам, что я выпил вино и заснул, как и все остальные, — ответил венецианец холодно. — Я проснулся на несколько минут раньше, чем все, и направился в свою комнату, когда вы всей толпой направились сюда.
19
Тартария (лат. Tartaria; англ. Tartary) — общий термин для областей от Каспия до Тихого океана и до границ Китая и Индии.
— Может быть, — ответил Надир Тус, — но мы вскроем ятаганом твое горло прежде, чем ты нападешь на нас.
— Почему вы пришли в комнату Скола? — парировал ди Строзза.
— Ну, — ответил перс, — когда мы проснулись и поняли, что были под действием наркотика, Шалмар Хор предложил пойти к комнате Скола и посмотреть, не исчез ли он с камнем…
— Ты лжешь! — воскликнул черкес. — Это был Кодзи Мирза, который сказал, что…
— Зачем эти препирательства и глупые аргументы! — вскричал Кодзи Мирза. — Мы знаем, что этот франк был последним, кто поднимался к Сколу в эту ночь. Видите кровь на его лезвии — мы нашли его стоящим над убитым! Зарезать его!
И выхватив свой ятаган, он шагнул вперед, его воины двинулись следом за ним. Кормак встал спиной к стене и расставил ноги, приготовившись отражать атаки врага. Но тот не подошел; напряженная фигура гиганта норманна-гэла был переполнена угрозой, глаза так злобно сверкали над черепом — украшением щита, что даже дикий курд запнулся и заколебался, несмотря на толпу мужчин, топчущихся в комнате, и многих других, что
— Франк говорил правду! Кадра Мухаммад лежит мертвый в комнате лорда Кормака!
— Это ничего не доказывает, — сказал венецианец спокойно. — Он мог убить Скола и после того, как убил лура.
Тревожная и напряженная тишина воцарилась на мгновение. Кормак отметил, что сейчас Скол лежит мертвый, а различные группировки не пытаются скрывать свои разногласия. Надир Тус, Кодзи Мирза и Шалмар Хор стояли отдельно друг от друга, а их последователи сбились в кучки позади них — свирепые, теребящие оружие группы. Юсеф эль Мекру и Юстус Зер стояли в стороне, глядя на всех в нерешительности, только ди Строзза, казалось, не обращал внимания на этот раскол среди разбойных банд.
Венецианец только что-то собрался сказать, как еще одна фигура, растолкав мужчин в стороны, вышла вперед. Это был сельджук, Кай Шах, и Кормак отметил, что на нем нет его кольчуги, а одежды отличаются от тех, что он носил в начале ночи. Более того, его левая рука была перевязана и привязана плотно к груди, а темное лицо было бледным.
При виде его спокойствие впервые покинуло ди Строззу, и он яростно шагнул вперед.
— Где Муса бин Дауд? — воскликнул он.
— Да! — ответил турок сердито. — Где Муса бин Дауд?
— Я оставил его с тобой! — вскричал ди Строзза яростно, в то время как другие изумленно уставились на него, не понимая, что происходит.
— Но вы с ним планировали убить меня, — обвинил сельджук.
— Ты безумен! — кричал ди Строзза, полностью потеряв самообладание.
— Безумен? — прорычал турок. — Я искал этого пса по темным коридорам. Если ты и он действовали честно, почему вы не вернулись в комнату, когда вышли навстречу Кадра Мухаммаду, когда услышали, что он идет по коридору? Когда вы не вернулись, я шагнул к двери, высматривая вас, а когда повернулся, Муса бросился на меня из какого-то тайного укрытия, как крыса…
Ди Строзза с пеной на губах закричал:
— Ты дурак! Замолчи!
— Я увижу тебя и всех остальных в геенне с перерезанными глотками, прежде чем позволю тебе обмануть меня! — взревел турок, выхватывая свой ятаган. — Что ты сделал с Мусой?
— Ты чертов глупец, — бушевал ди Строзза. — Я был в этой комнате с тех пор, как покинул тебя! Ты знал, что сирийский пес будет играть с нами в ложь, если получит такую возможность и…
И в тот миг, когда воздух уже искрился от разлившегося вокруг напряжения, в комнату вбежал, спотыкаясь, испуганный раб и упал в ноги ди Строззу, что-то бормоча.
— Боги! — выл он. — Черные боги! Ах! Пещеры под полом и джинн в скале!
— Что ты болтаешь, собака? — взревел венецианец, опрокинув раба на пол сильным ударом.
— Я нашел запретную дверь, она открыта, — визжал человек. — Лестница спускается вниз… и ведет к ужасной пещере с громадным алтарем, с которого хмурятся гигантские демоны… и у подножия лестницы — господин Муса…
— Что! — глаза ди Строззы сверкнули, и он затряс раба, как собака трясет крысу.
— Мертвый! — выдохнул несчастный между стучащими зубами.