Кровь вторая. Орда
Шрифт:
— Пять дней назад, Владыка.
— Какого дэва ей понадобилось осаждать Эр-буй-ни? — недоумённо вопросил Куруш, скорее самого себя, чем Каинаха, но тот неожиданно ответил.
— Она требует от Тиграна вернуть ей сбежавшую дочь, что спряталась в крепости.
Не успел Куруш переварить первое потрясение, как его накрыло второе.
— Золотые Груди сбежала к Тиграну?!
Каинах неожиданно выпрямился, поднимая голову, но всё ещё оставаясь на коленях и счастливо улыбаясь, как блаженный, пробормотал:
— Да, Повелитель, у неё прекраснейшие
— Что за бред, — выругался Царь Царей, отрываясь от стола и принимаясь нервно расхаживать по комнате вокруг горы подушек.
После третьего круга, он остановился и в задумчивости задал вопрос Каинаху:
— А ты уверен, что это Тахм-Райс?
— Я никогда раньше её не видел, Повелитель, но Тигран, ведя с ней переговоры со стен крепости, уверял, что это действительно она.
— Как она выглядит? — уже абсолютно спокойно, как будто и не было никакого потрясения спросил Куруш.
— Она… — замешкался вестник, — вся золотая. Одежда, конь, оружие. И ещё, — как бы вспомнив, встрепенулся Каинах, — она, почему-то, называла Тиграна Уйбаром.
— Твою мать, — неожиданно выругался Царь Царей на непонятном для собеседников языке, но тут же заговорил на персидском, — это она. Так могла назвать Тиграна, только она. Что Тигран?
— Тигран спокоен, Повелитель. Он говорит, что она не сможет взять крепость штурмом и отправляя меня, он уверял, что, как можно дольше протянет с ней время, заставляя оставаться около крепости. Он уже разослал людей по городам и крепостям сатрапии и ожидает, что не дольше чем через пять дней, его конный корпус соберётся по тревоге и те пять или шесть сотен мужененавистниц, будут повергнуты в бегство. Их слишком мало, чтобы противостоять армии Тиграна.
— Откуда ты знаешь сколько их? — так же спокойно спросил Куруш.
— Мы поднимались на смотровые башни. Оттуда хорошо видны костры, что они разжигают по ночам вокруг осаждённой крепости. Посчитали. Днём посчитали сколько, примерно, у одного костра собирается дев. Выходит, что не более шести сотен. А вероятнее всего, даже меньше. Степняков мужчин, мы не видели ни одного. А Тигран уверяет, что это не боевые орды, а подрастающий молодняк. Действительно. Я, сколько смог разглядеть из тех, что подъезжали к стенам ближе, видел только очень молодых мужененавистниц, почти девочек.
Куруш недоверчиво уставился на лепечущего вестника. Не то, чтобы он не верил, он просто обдумывал сказанное, но мимика его, пока ничего непонимающего лица, давало ложное представление, будто он не верит в сказанное.
— Если не верите мне, мой Повелитель, спросите её дочь. Я же её с собой привёз. Тигран, выигрывая время переговорами и торгом с Тахм-Райс, на самом деле, отправил её со мной к тебе, о Великий. С ней, так же четыре её служанки и мальчик, что помог бежать из степи.
Это был третий удар по сознанию Куруша. Он аж задохнулся от негодования, что подобные вести, ему докладывают в последнюю очередь.
—
— Да, мой Повелитель, Зарине во дворце, в гостевых покоях, — вновь чуть не плача и падая ниц, брякнув головой об пол, пролепетал вестник.
Куруш выпрямился и медленно обхватил голову руками, замерев, будто опасаясь, что голова сейчас взорвётся.
— Как ты её назвал? — медленно растягивая слова, спросил Владыка Стран.
— Зарине, мой Повелитель, — недоумевая ответил Каинах.
— Пошёл вот, — так же спокойно и медленно проговорил Повелитель.
Вестник, тут же на карачках, развернулся на сто восемьдесят градусов и быстро перебирая руками и коленями, исчез за дверью, которую, он по ходу открыл лбом.
Куруш обессилено опустил руки и повернувшись к Атиагу, таращащегося всю беседу выпученными глазами, то на Царя Царей, то на вестника, продолжал находиться в этом неадекватном состоянии.
— Ну, и что скажешь, Атиаг? — устало спросил его Куруш.
Тот, от обращения к нему, несколько расслабился. Зачем-то дёрнул плечом, как бы поправляя одеяние и задумался.
— По крайней мере, Повелитель, теперь понятно, кто и зачем вырезал северные посты охранения, — после паузы проговорил глава тайной службы.
Только вчера в Экбатаны прилетела весть о том, что все три охранных северных поста, перекрывающих проход из степей вдоль моря в горную империю Куруша, были кем-то варварски вырезаны. А это почти три сотни хорошо вооружённых воинов.
Именно этим был озабочен Царь Царей, когда смотрел на танец Ассили. И вот, такое неожиданное известие. С одной стороны, всё объясняющее, а с другой, создающее ещё больше вопросов.
— Зачем ты, Великий, прекратил допрос Каинаха? — неожиданно спросил Атиаг, — он же ещё не всё сказал.
— Большего, я пока слышать не хочу, — столь же неожиданно ответил Куруш, а после паузы спросил, — ты знаешь, Атиаг, как зовут дочь Тахм-Райс?
Вельможа задумался.
— Золотые Груди, если мне память не изменяет.
— Не изменяет, — поддержал его Царь Царей, грузно плюхаясь в подушки, — это ордынская кличка, а имя ей дали при рождении — Арина.
— Не знал, — признался тот, что должен был знать это, по должности.
— А Зарине — это дочь Тиграна, — добавил в познания начальника тайной службы Куруш.
— Прости, господин, но я не знаю у Тиграна дочери с таким именем, — недоумевал Атиаг, — это самозванка какая-то.
— Ещё бы, — хмыкнул Повелитель, — если б не моя божественная память, я бы, пожалуй, тоже уже про неё забыл. Очень давно о ней ничего не было слышно. Да, и вообще, мы, что-то про детей Тиграна позабыли. Как отстранили его от двора, так и забыли, а дети то, растут. И Баб уже давно мужчиной стал, Тирам, и Вахагн подрасти. А вот и Зарине объявилась, да ещё с какой помпой. Ты, кстати, её видел?