Кровавая любовь
Шрифт:
Мгновение он боролся с ветром, ожидая услышать что-нибудь еще от голоса, но тот умолк.
Скарде сделал свой выбор.
Шагнул вперед, и сернистый ветер потянул его к пространству за скалой, и он вошел внутрь.
Пространство было темным и сырым. Миллионы криков наполняли голову Скарде, а ветер продолжал тащить его вперед. Но вскоре свет достиг его глаз, и у Скарде возникло впечатление, что он не входит в пещеру, а просто огибает скалу и выходит с другой стороны.
И он шагнул через трещину на свет, ожидая оказаться по другую сторону.
Так и случилось.
Там, где раньше снега не было, он лежал на земле.
Росли деревья, сосны и березы.
Там был ручей.
За ручьем, где физически не могло быть океана, бурлили волны. Над этим виднелись темные облака, из которых вырывались разветвления молний, ударявших в поверхность.
И этот мир был красным.
Листья на деревьях — красные.
Ручей — красный.
Океан — красный.
Молния — красная.
Это был прекрасный кровоточащий мир.
Ноайди стоял перед ним, как и прежде, невозмутимый, молчаливый, подняв руку и указывая вдаль. Скарде заметил, что на руке больше не было варежек. Рука стала человеческой, но всего лишь костью. Живой скелет. И тогда Скарде понял, что под этой маской нет лица, если это вообще маска.
Но он больше не боялся.
Проследил за пальцем скелета, который указывал на замок вдалеке, построенный из крошащегося камня, сплошное разлагающееся место.
Скарде направился к замку, Ноайди остался у скалы. Возможно, охранял вход, возможно, потому что Скарде должен был сделать все сам.
Он шел вдоль багровой реки. И временами был уверен, что это правда течет кровь, как будто шел вдоль артерии гигантского зверя. В других случаях это выглядело как покрашенная в красный цвет вода. Иногда он видел руки, просовывающиеся сквозь поверхность, а если приглядывался повнимательнее, то и лица тоже.
Он следовал вдоль реки, которая вела его к берегу океана и замку, и, приблизившись, увидел двух человек верхом на лошадях, выехавших из полуразрушенного входа и направлявшихся к нему. В них было нечто отталкивающее, словно лошади двигались не так, как нужно, и даже на расстоянии выглядели неправильно.
Но когда лошади подошли ближе, Скарде увидел.
Они были сделаны из костей, металла и камня.
Алая грива, хвост из веточек и листьев.
Огонь сочился из ноздрей.
А на них сидели безликие, закутанные в плащи, только темная дыра под капюшонами.
Сопровождающие терпеливо ждали, когда он приблизится, потом развернули своих лошадей, по одному с каждой стороны от Скарде, ведя его к замку.
Он то и дело поглядывал на лошадей, которые шли рядом с ним неровным шагом, на их железные копыта, на костлявые ноги, перевитые мышцами и венами. Дым сочился из глазниц и пастей лошадей. При каждом ударе железных копыт по покрытому коркой льда снегу вылетали искры.
В конце концов, они добрались до замка, и, подойдя поближе, Скарде увидел, что это просто руины. Внутри все было красным, черным и бездушным.
Лошади и их всадники остались снаружи, охраняя вход, Скарде шагнул внутрь, каменный пол под ногами был неровным, снег и красные листья заносило внутрь
«Вперед», — снова произнес голос. Он доносился из темноты в задней части замка, где пространство исчезало в пустоте. — «Выйди вперед и предъяви права на свой трон».
Скарде заколебался, затем шагнул вперед, остановившись там, где свет начал переходить в черноту. Она казалась густой, как деготь, и возникло ощущение, что, если он шагнет вперед, чернильные руки втянут его внутрь.
— Трон? — спросил Скарде в пустоту. — Мой трон?
Голос ничего не ответил.
— Где я? — продолжал Скарде.
«Ты находишься в Красном мире», — сказал голос. — «Это будет твой мир, как только ты заявишь права на свой трон. Есть много миров, много слоев, которые ты откроешь для себя, места, куда сможешь отправиться, куда не попадет ни один человек. Некоторые из этих мест ты будешь создавать сам. Это одно из них».
То, как голос произнес «люди», заставило Скарде задуматься.
— Разве ты не человек? — спросил он.
Голос издал невеселый смешок.
«Нет. И ты скоро престанешь им быть. Станешь другим. Существом с тьмой, с безумием, с силой вечной жизни, силой, которую ты будешь даровать другим, дабы сделать их такими же. Властными над кровью».
Скарде стоял там, снова испытывая страх.
«Не бойся», — сказал голос. — «Страх — это для людей, а не для того, кем ты станешь. Страх они будут чувствовать, смотря на тебя, видя тьму, которая заменила твое сердце и которая будет течь по твоим венам. А теперь подойди ближе и посмотри мне в глаза, и я дам тебе то, за чем ты сюда пришел».
Скарде глубоко вздохнул, желая развернуться и уйти. Но в то же время понимал, что это будет не так-то просто. Теперь он в этом мире, во власти этого места, этого голоса. У него не было выбора.
Этого он хотел. Этого он просил.
Поэтому сделал шаг в темноту, и, как он и предполагал, темнота потянулась к нему. Скарде позволил увлечь себя.
Его глаза привыкли.
Он оказался в каком-то большом темном пространстве, стены превратились в гладкий мокрый камень, как в пещере, которая простиралась все выше и выше в красное от молний небо.
В багровых вспышках он увидел гигантское существо, сидящее на вершине большого трона. Проблеск рогов, глаз, потрепанных крыльев и разложения. Зрелище было настолько ужасным, что Скарде пришлось быстро отвести взгляд, как будто каждый человеческий инстинкт, которым он обладал, подсказывал, что никто из живущих не должен видеть такого и никогда не сможет этого понять. Это смертельное зрелище.
Вместо этого он опустил взгляд на ступеньку.
На раздвоенные копыта зверя.
На сладострастную обнаженную женщину у ног существа.