Кровавая любовь
Шрифт:
С трудом сглатываю, когда наши взгляды встречаются. Все внутри меня какое-то чуткое и разбитое, и я знаю, что если поцелую его, прижмусь своими губами к его, то исцелюсь. Мое сердце снова забьется, постоянная боль между ребрами прекратится. Он так близко, что запах роз и табака проникает в мой мозг, это жутко головокружительно.
«Поцелуй меня», — шепчу я про себя. — «Пожалуйста».
Его глаза вспыхивают, и он борется с этой идеей, возможно, даже проигрывая ей.
— Извините,
Смотрю на Калейда, который сидит там и выглядит совсем несмущенным.
— Я уверен, у вас будет достаточно времени для вашего, э-э, примирения, как только мы доберемся до отеля, — говорит он. — Кстати, решил сохранить респектабельность. Поселил вас обоих в соседних номерах.
— Мы не останемся с тобой? — спрашивает Солон, хмурясь.
Калейд смеется.
— Не думал, что ты захочешь. Я знаю твое отношение к красному миру.
— Что такое красный мир? — спрашиваю я.
Калейд удивленно смотрит на меня.
— Солон тебе не сказал? Боже, между вами так много секретов. Ну, полагаю, лучший способ описать — это как «Черное солнце». Только там все красное. Отсюда и название.
Я пытаюсь представить это в своей голове. Думаю, мне больше нравится серый мир.
— И ты там живешь?
Он улыбается.
— Там живут все вампиры в Хельсинки. Так безопаснее.
— Они выходят только для того, чтобы утолить голод, — мрачно говорит Солон.
— Не всегда, — говорит Калейд. — Иногда мы забираем жертв в красный мир и расправляемся с ними там. — Он прочищает горло, морщась. — Прости. Доноры. Я должен перестать думать в этом смысле. Они больше не жертвы. Видишь ли, я пытался позаимствовать идею у братишки и найти доноров. Добровольцев. Должен сказать, так гораздо веселее. Они тоже получают от этого удовольствие.
— И каждый вампир последовал твоему примеру? — сухо спрашивает Солон.
Калейд пожимает плечами.
— Я не отвечаю за них. Ни за кого. Они вольны делать все, что им заблагорассудится. Если хотят продолжать убивать людей и приводить их в красный мир, это их дело. Но многие приходят к мысли о согласии и всяком таком. Это, по крайней мере, избавляет от полиции.
Вскоре самолет останавливается, и мы выходим. На удивление тут жарко и солнечно, и к тому времени, как добираемся до черного «Лендровера» в сопровождении личного водителя Калейда, я почти вспотела. Знаю, что сейчас начало июня, но почему-то не думала, что здесь так жарко. Я оказалась неправа.
Поездка в город из аэропорта довольно скучная. Множество невзрачных, похожих на коробки многоквартирных домов и торговых центров с рядами высоких сосен. Но внутри меня буквально распирает от волнения. Ладно, может быть, это неподходящее слово — больше похоже на беспокойство. У меня немного кружится голова, вероятно, из-за смены часового пояса, или потому, что я сижу рядом с Солоном, прижавшись к его плечу, и мой желудок
Я понятия не имею, чего здесь ожидать. В некотором смысле, жалею, что не бодрствовала в самолете, тогда у меня было бы время подумать. Хоп, и мы здесь, во власти Калейда. В Сан-Франциско я не боялась его. Даже в самолете. Но здесь? В его стране, в его мире, на его территории и так близко к Скарде? Страхи начинают подкрадываться.
Он использует меня как приманку, чтобы подобраться к своему отцу. Это немного пугающе. Единственная причина, по которой я хоть немного доверяю тому, что он на нашей стороне, — это то, что тот был откровенен. Калейд мог солгать (ну, попытаться) нам и сказать, что моя магия всесильна и может уничтожить Скарде. Ему необязательно было говорить мне, что я буду приманкой. Никто не хочет слышать подобное. Так что эта честность приносит Калейду крошечную галочку в моей книге доверия.
Но между ним и Солоном все настолько натянуто, что немного беспокоюсь, не является ли это какой-нибудь изощренной уловкой, чтобы заманить Солона к отцу и принести его в жертву или что-то в этом роде. Я на сто процентов уверена, что Солон тоже настороже, поэтому мне не нужно слишком беспокоиться по этому поводу, ведь Солон сделает все возможное, чтобы не потерять голову. Но все же.
Единственное, что немного успокаивает нервы: Джеремайс видел это. Он знал, что я буду способствовать уничтожению Скарде; знал, что Калейд придет за мной. Видел будущее, и если я хочу, чтобы это будущее осуществилось, то должна смириться с этим и принять в нем свое участие.
К счастью, по мере того, как мы приближаемся к городу, пейзаж начинает привлекать мое внимание. Здесь есть мощеные улицы, старинная архитектура, похожие на русские церкви и соборы, трамваи, снующие туда-сюда, все люди светловолосые, загорелые и улыбающиеся, ходят по магазинам и обедают во двориках кафе.
Черт возьми. Не могу поверить, что я в Хельсинки! Внезапно все страхи и беспокойства отходят на второй план, и мне хочется вести себя как туристка, исследовать улицы и все такое.
— Я забыл, что ты никогда здесь раньше не была, — говорит Калейд, наблюдая за выражением моего лица. — Надо будет выкроить время, чтобы показать тебе окрестности. Сходить в местную пивоварню. Или даже отправиться на пароме в крепость Суоменлинна.
— Отличный способ заставить ее думать, будто она здесь в отпуске, — ворчит Солон. — А не в качестве приманки для Скарде.
Калейд прищуривается, глядя на него.
— О, ты просто светишься радостью.
Я разражаюсь смехом. Ничего не могу с собой поделать. Полагаю, все эти смешанные эмоции должны куда-то деваться.
Солон просто издает низкий рокочущий звук презрения и отворачивается.
Вскоре машина останавливается у величественного здания с видом на оживленный парк, вдалеке видна вода. Коридорные бросаются нам на помощь, подхватывая наши сумки, когда мы входим в элегантный отель.