Шрифт:
Пролог
У меня есть тайна. Моя тайна!
Два года назад у меня появилась… магия! Но если об этом станет известно отцу или мачехе? А уж тем более в нашей деревушке? Боюсь мне несдобровать.
Они не понимают. Как не понимала и я. Когда проснулась в первый раз, ощущая силу, текущую по венам – испугалась до слёз и истерики, но постепенно с каждым днём осваивала этот дар. Нашла старую Тильду, прячущуюся в лесу, которая объяснила мне истину, неведомую невеждам.
Существуют магия чёрная и магия светлая. А моя? Белая и такая чистая, что используя её, моё сердце наполняется такой
Даже отец, который очень любит меня, не сможет это понять. Но я хотя бы рада, что удалось уговорить его не отдавать меня замуж без любви. Ведь скрывать от мужа свою тайну – было бы невозможно. Это тяжело даже от мачехи и сводной сестры, а ведь они не спят со мной в одной комнате. Хотя скоро мне исполнится девятнадцать и начинаю беспокоиться, что Долорес, моя мачеха, всё же уговорит отца на моё замужество.
Откуда у меня магия? Не знаю. Моя матушка умерла, давая мне жизнь, а батюшка женился, едва мне исполнилось пять. Он был достаточно завидным женихом в нашей деревне. Ну как же! Бейлиф, отвечающий у нас за закон. Добропорядочный и зажиточный, так как дедуля оставил ему в наследство единственный в нашей деревне и процветающий трактир.
И сейчас незаметно ушла из дома за травами, которые можно использовать как приправу в еде и заодно собиралась навестить Тильду. В последнее время редко посещала её. Она уже научила меня всему, что знала сама, но мне было жаль старую женщину без семьи и какой-либо опоры в жизни. Вынужденную скитаться по миру и жить впроголодь. Одно время она пыталась осесть, но… Светлая сила заставляет старушку использовать её во благо. Искушение порой так велико, что пару раз она выдавала себя, но вместо благодарности в наши времена жди только костра и смерти в мучениях. И я чувствовала, что скоро она покинет эти края в поисках другого места. Ей и так пришлось задержаться тут из-за меня. И если бы не отец? Я бы пошла с ней, не раздумывая. А вот у чёрных ведьм таких проблем не было. Их сила шла не из души, а из тёмной стороны. И они без труда скрывались среди обычных людей. К несчастью, это приводило к тому, что гибли только светлые, становясь жертвами невежественной морали.
Стоило мне подойти к укрытой в лесу хижине, как услышала пока ещё приглушённые для меня голоса, доносящиеся оттуда. Подошла поближе к двери и застыла, потому что узнала их. Один из них принадлежал Тильде, а второй… моей мачехе?
К слову о ней. Мы с ней не ладили. И это мягко сказано. Она скорее не выносила меня и желала избавиться, прилагая все усилия, чтобы выдать замуж за кого угодно, лишь бы с глаз долой. На её несчастье я слишком похожа на маму, постоянно напоминая папе об его первой и очень сильной любви. И если мне довелось стать голубоглазой блондинкой, то Долорес же обладала чёрной гривой с карими глазами. Иногда мне казалось, что батюшка специально выбрал полную противоположность для второго брака. В попытке забыть прошлое.
– Я говорила тебе, старуха! И не раз! Убирайся с моей земли! – выговаривала Долорес. – И моё терпение закончилось. Буквально через несколько минут тут будут люди, чтобы схватить тебя и сжечь на костре!
Не понимая, что происходит, в панике оглянулась. Неужели она говорит правду?
– Но ты давала мне три года! – тем временем проскрипела
– Я передумала, – хмыкнула Долорес. – Деревенские вот-вот спалят тебя дотла. И с удовольствием на это посмотрю.
Вдруг я услышала шум подходящей сюда толпы и в ужасе застыла. Уже хотела забежать за дом, как меня увидели.
– Марисоль? – удивился отец, возглавлявший их. – Что ты здесь делаешь, дитя?
Дверь передо мной распахнулась, являя мою мачеху.
– Мэри? – воскликнула она и тут же метнула взгляд за свою спину. А затем снова на меня и мне показалась, что в её глазах промелькнула сама тьма, напугавшая меня до глубины души.
Но это быстро прошло, стоило ей увидеть толпу за моей спиной. И она тут же обратилась к моему папе.
– Дарен? Вы уже здесь? Эта ведьма тут, как я и говорила.
– Схватить её! – приказал отец, отодвигая меня с прохода, чтобы освободить им дорогу. – Она не должна уйти! Отойди, Марисоль! С тем, что ты здесь делаешь, разберёмся потом.
В ужасе наблюдала, как они выволакивают старую Тильду из ветхого домишки и тащат в деревню. Крики толпы оглушали. И больше всего боли мне приносило то, что не в силах ей помочь. Только заикнусь, что она хорошая и ни в чём не виновата, как меня схватят, как и её. Тут и отец не поможет. Сердце обливалось кровью от происходящего. Могла только идти вслед толпе и стараться не заплакать. Эта женщина за последние два года стала мне ближе и роднее, чем мачеха и сводная сестра за всё время нашего знакомства.
Мне было известно, что старушку волокли к уже собранному кострищу на площади, чтобы привязать к столбу. Он всегда стоял там, в напоминание, что будет за колдовство… Готовый к своей задаче – истреблять нечисть и всё, что люди сочтут за неё. Толпа расходилась в своём негодовании, перекрикивая один другого с призывами сжечь ведьму. Я почувствовала, как позади меня кто-то встал и тихо зашептал на ухо. Впрочем, таиться особого смысла не было. Крики всё скрыли.
– Так моя любимая падчерица светлая ведьма? Какая приятная неожиданность, – ехидно произнесла мачеха, идя рядом со мной.
От испуга дёрнулась, но она удержала меня от побега, схватив за плечо.
– Успокойся, Марисоль, – тихо рассмеялась противным смехом Долорес. – Или ты хочешь гореть на костре вместе со старой Тильдой? Могу устроить…
– Ты… чёрная? – едва слышно спросила у неё пересохшим горлом.
– Да. И хочу заключить с тобой сделку, Мэри…
– Неужели? Ты поможешь мне спасти Тильду?
– Её? – презрительно захихикала Долорес. – Нет уж. Эту старую ведьму уже не спасти. А вот как на счёт того, чтобы защитить твоего отца? На что ты готова ради него?
Я мельком посмотрела на неё.
– Ты сама ведьма и шантажируешь меня?
– Ты такое дитя, Марисоль. В отличие от тебя у меня нет сострадания к этой деревенщине. Если они схватят меня, то я убью их всех. И угадай кого первым? Дам подсказку – это будешь не ты.
– Что ты хочешь? – тут же спросила у неё, отбрасывая ненужную робость.
От этого разговора слишком многое зависело, чтобы проявлять слабость.
– Я? – беззаботно рассмеялась Долорес и тут же хищно прищурилась. – Молодость и красоту! И существует ритуал способный дать мне это. Но есть и побочный эффект. Проклятье, которое не хочу принимать на свою долю.