Кровавая Мэри
Шрифт:
Демон поставил меня на кровать. И теперь я стала выше, но лишь на несколько сантиметров. А затем впился в мой рот жалящим поцелуем и принялся быстро, требовательно вторгаться туда языком. Его ладони обнаглели, но мне точно не пришло бы в голову возражать. Потому что они творили именно то, чего
– Ещё никогда не встречал человека, пусть и ведьму… особенно ведьму, стремящуюся умереть, – пробормотал Дантэ.
– Мы будет трахаться или говорить об этом? – выдохнула с насмешкой.
– Такие грязные словечки от такого невинного личика, – порочно улыбнулся Данталиан.
– Всё, что во мне есть невинного – давно умерло, – сердце защемило от этих слов, но заставила себя сосредоточиться на здесь и сейчас.
Одной улыбкой Дантэ ввергал меня в пучину соблазна. С новым стоном наклонилась и поцеловала этого мужчину, заворожившего меня с первого взгляда.
Данталиан
Марисоль пьянила меня похлеще любого демонского пойла. Что в ней такого? У меня были и покрасивее. И намного.
Да и меня никогда раньше не привлекали ведьмы. Давно привык, что они боятся меня, чувствуя мою суть внутренним чутьём.
А эта не только не боится, но и как будто… живая. Полная жизни. Упрямства. Ума. Светлой наивности. Что так несвойственно тем, из кого столь долгое время сосут внутреннюю силу.
Что за проклятье ей досталось? Обычно это то, чего люди боятся больше всего на свете. Смерти близких, отсутствие детей, одиночество. Но это могут быть и более приземлённые вещи. Темнота, змеи, бедность, высота… Демоны, заключающие сделки очень изобретательны в своих наказаниях. Марисоль не выглядит и не мыслит как человек, который вообще мог продаться, питая своего искусителя энергией, получаемой от страхов. А именно так и происходит. Проклятые – кормушка для демонов. Запрещённая кормушка.
Изменило ли девушку время? Была ли она раньше тщеславной? Именно тщеславие толкает на такой поступок. А осознание ошибки приходит позже. Почему она осталась такой наивной, несмотря на прожитые годы? Ещё страннее, чем отсутствие печати.
– О чём ты думаешь? – спросила девушка, отстраняясь. – Я пытаюсь тебя целовать, а ты как будто не тут.
– Наслаждаюсь, – ухмыльнулся. – Ты делаешь это так невинно. Будто в первый раз.
– Настолько плохо? – Марисоль тихо рассмеялась.
– Нет, – покачал головой. – Но у меня вопрос, чем ты занималась все эти годы?
– Чем задавать вопросы, лучше научи меня как надо. Я буду очень стараться, Дантэ, – девушка обольстительно улыбнулась, обнимая меня за шею.
– Хорошо, – кивнул, подходя к этому делу со всей серьёзностью. Предвкушая. Рассматривая голубые глаза, наполненные искренним любопытством. – Сначала подготовь губы. Облизни их для меня.
Она выполнила просьбу, проводя кончиком языка по своим губам. При этом её взгляд наполнился истинно женской томностью, обещающей удовольствие. Мы ещё даже не начали, а у меня уже перехватило дыхание и напряглось всё тело.
Конец ознакомительного фрагмента.