Кровавая обитель

Примроуз Джеффри

– Чепуха, Гэрри, – ядовито возразил Першинг. – Меня удивляет, что ты со своими мизерными знаниями испанского вообще что-то понял. Я только слегка прозондировал почву, больше ничего. Пусть он знает, что мы испытываем к этому скипетру легальный коммерческий интерес, – а то, что они несколько легкомысленно с ним обращаются, так это правда.

Падре Себастьян снова появился в дверях и махнул рукой.

Американцы вывалились из «бьюика», Гэрри затоптал сигарету, после чего они вошли в церковь.

Здесь оказалось прохладно и

сумрачно. Сквозь затейливые витражи в помещение проникали слабые лучи солнца. Если бы не древние деревянные распятия по обе стороны от двери и не картины на стенах, церковь можно было бы считать более чем скромной.

На мраморной плите у левого крыла возвышался стеклянный шкаф, служивший хранилищем для священных реликвий. На богато вышитой шелковой подушке лежал наконечник епископского посоха. Даже при неполном освещении бриллианты сверкали восхитительными блестками.

Оба усатых великана стояли по бокам шкафа.

Американцы состроили восторженно-удивленные физиономии и внимательно осматривали это подобие сейфа. Пуленепробивамое стекло, прожилки стальные, вся конструкция крепко привинчена к полу. Замок, если он вообще был видимым, находился где-то сзади.

– Действительно прекрасно, – произнес Гэрри Коулд на своем ломаном испанском. – Большое спасибо, падре, что вы показали нам это сокровище. Здесь оно выглядит еще более привлекательным, чем на открытом воздухе. Но теперь нам пора.

Падре проводил компаньонов до машины и милостиво протянул Десмонду Першингу брошюру об истории возникновения церкви Сант-Джоан.

Когда американцы сели в автомобиль, падре пожал им на прощанье руки.

– Я должен поблагодарить вас, синьоры, что вы доставили меня домой, – приветливо произнес он. – Желаю вам счастливого пути.

– Спасибо, – засмеялся Десмонд Першинг, занявший место на переднем сиденье рядом с Гэрри Коулдом. – Мы подумаем, падре и, возможно, все же навестим епископа в Сео-де-Ургел.

– Тогда передайте ему от меня сердечный привет, – прокричал им вслед падре Себастьян.

– Это будет чертовски трудная работа, – проворчал сквозь зубы Гэрри Коулд, когда церковь скрылась за многочисленными поворотами.

– Скипетр стоит того, – высказал свое мнение его напарник, рассеянно листая брошюру, подаренную пожилым священником. – Штучка стоит больше миллиона долларов, и с такой вещью эти растяпы запросто бегают по улицам.

– Мне все ясно, – согласился рыжеволосый. – Мы вели себя по-идиотски. У меня руки так и чесались вдарить падре по голове чем-нибудь тяжелым, пока он сидел рядом со мной.

– Ты не прав, Гэрри. Это грубо, – стал поучать его Десмонд Першинг.

– И как же ты думаешь вскрыть проклятый ящик? – спросил Гэрри, откинувшись на спинку сиденья. – Возможно, нам понадобится ключ, а он хранится у старика. Клянусь, Десмонд, я смогу прикончить священника, чтобы овладеть своей долей денег. Я весь в предвкушении, как мои пальцы погрузятся в мерцающую

кучу денег.

– Не стоит подавлять свои эмоции, – усмехнулся Десмонд. – Может, Наварра нам даст совет, он хорошо разбирается в местных обычаях и вообще отчаянный парень. Кроме того, когда мы будем печатать фотографии, можно будет их сравнить с приведенными в брошюре.

Десмонд Першинг показал пальцем на цветную иллюстрацию скипетра, занимавшую весь разворот книжонки. На следующий странице приводилось подробное описание святыни.

Глаза Десмонда Першинга чуть не вылезли из глазниц, когда он ознакомился с качественными характеристиками драгоценных камней, оправленных в посох.

– Это будет самое крупное наше дело, – торжественно провозгласил он и снова зашелестел страницами.

– А вот и неизменная страшная и таинственная история. Ужасные злодеяния и проклятие Дона Жеронимо.

– Надеюсь, тебе хватит этой истории до прибытия в Барселону, – выразил надежду Гэрри Коулд. – Мне надо следить за дорогой, а ты меня отвлекаешь.

VII

Первое утро после свадьбы было для Кандии Лопец самым счастливым в ее жизни. Она была обещана в жены Антонио Лопецу еще ребенком, как это до сих пор принято в высших кругах не только Андорры, но и других европейских стран. Кандиа происходила из семьи, занимавшейся гастрономией, в то время как родителям Антонио принадлежала целая империя гостиниц, раскинувшая свои отели от испанского Коста-де-ла-Луз до высокогорных районов Пиренеев.

Счастливый случай свел Кандию и Антонио в одной и той же гимназии в Андорра-ла-Велья. Ей было пятнадцать, ему семнадцать. Они встретились и тайно полюбили друг друга, не имея ни малейшего понятия о планах родителей.

Таким образом брак по расчету превратился в брак по любви.

У Антонио не было от Кандии никаких тайн, поэтому девушка прекрасно знала, почему в отеле «Энвалира» появился этот симпатичный англичанин, взгляд которого был одновременно и открытым, и притягивающим к себе, и каким-то таинственно-непонятным. Как и все жители окрестных городков и деревень, Кандиа слышала о страшных руинах бывшего монастыря и об ужасной тайне, окружавшей эту местность.

Антонио не стал скрывать от нее старую легенду, касающуюся существования Дона Жеронимо. Он также объяснил, почему пришлось закрыть лучшие маршруты, предназначенные для скоростного спуска. Там произошло огромное количество необъяснимых несчастных случаев.

С тех пор ужасный призрак перестал требовать жертв. И тем не менее Кандиа была довольна, что падре Себастьян во время брачной церемонии простер над ними с Антонио золотой епископский посох.

Но вот что странно: если бы к ним не присоединился Фрэнк Николсон, Кандии никогда бы не пришла в голову шальная мысль проехать по горному склону вблизи от коварных и смертоносных руин.