Кровавая обитель
Шрифт:
Фрэнк Николсон не стал спрашивать, что за тайна окружает церемонию бракосочетания, причем здесь епископский посох. Он не спросил также, кто такой Дон Жеронимо. Все это ему подробно объяснит пожилой падре в Сант-Джоан-де-Каселлес.
Да у Фрэнка и не было возможности задавать вопросы, Антонио Лопец оттолкнулся и помчался вниз с горы.
Гэрри Коулд, залихватски закусив сигарету, вел «бьюик» по идеально расчищенной дороге в Солде. Падре Себастьян восседал рядом с ним, указывая дорогу, так как Сант-Джоан-де-Каселлес лежал несколько в стороне от главной магистрали Андорра-ла-Велья,
Падре был не в духе и все время вспоминал странные предупреждения Фрэнка Николсона.
Он крепко держал в руках конец епископского жезла, одновременно наблюдая за самой ценной частью посоха в зеркало. Выгнутая как вопросительный знак реликвия покоилась на бархатной спинке заднего сиденья. От любопытных глаз мистера Десмонда Першинга ее отделяли всего лишь десять сантиметров.
– Как вы знаете, падре, мы торгуем драгоценными камнями, – начал разговор Десмонд, когда они отъехали на значительное расстояние от отеля. – И эта вот ваша палочка представляет исключительную ценность. Если ваша церковь нуждается в деньгах, мы могли бы предложить крупную сумму за эту вещь и, разумеется, немедленно оплатить наличными.
Падре Себастьян испуганно обернулся и поправил свою широкополую шляпу, съехавшую с головы от резкого движения.
– Как вам не стыдно, синьор, – возмутился он. – Этот жезл освящен и не имеет цены. Даже мой начальник, епископ Сео-де-Ургел, являющийся кроме того президентом Андорры, не смеет думать об этом.
– Ну, почтеннейший, – ухмыльнулся Першинг, – раньше в Андорре были более спокойные нравы. Мы здесь не первый раз. В Санта-Колома нам показали церковь, раннероманские фрески на стенах которой были хладнокровно проданы Франции. Да еще с высочайшего одобрения.
– Мне знаком этот случай, – смущенно проговорил падре. – Но это произошло так давно…
– Меня просто удивляет, – продолжил Десмонд Першинг после продолжительной паузы, – что вы, падре, расхаживаете с драгоценным скипетром без всякой охраны. Если бы мы были гангстерами, вам бы плохо пришлось.
– Идиот, – прошипел сквозь зубы на своем слэнге Гэрри Коулд, увидев, как вздрогнул и съежился падре.
– Ну что вы, падре, – тут же исправился Першинг, – вы же не станете принимать во внимание несколько неудачную шутку. Честно говоря, мы уже не раз приобретали в вашей стране милые вещицы, честным путем разумеется, а подобная штука, как этот посох, привлекает всеобщее внимание. Думаете, не стоит обращаться по поводу продажи к епископу?
– Совершенно исключено, хотя вы все равно можете попробовать, – с некоторым облегчением поддержал разговор падре. – А что касается отсутствия охраны, то улицы Андорры практически чисты от уголовных элементов. Более того, этот скипетр известен каждому жителю, и никто не осмелится даже взять его в руки, не говоря уже о продаже. Если же кто-либо соберется переправить его через границу, то на этот счет есть специальные распоряжения. Вы, наверное, будете смеяться, синьоры, но на незаконного владельца посоха падет
– Значит каждого, кто попытается расплавить золото и изъять драгоценные камни из скипетра, по-вашему, дьявол утащит в преисподнюю, да, падре Себастьян? – непроизвольно улыбнулся Першинг.
– Заткнись, сумасшедший! – всерьез рассердился Гэрри Коулд.
– Может оказаться еще хуже, – ответил падре Себастьян и отвернулся, чтобы больше не возвращаться к тягостному для него разговору.
Это было как раз на руку Десмонду Першингу, он незаметно сделал микрокамерой несколько снимков драгоценной реликвии. То, что из литого золота была только верхняя часть, а все остальное – позолоченная медь, – не укрылось от проницательных и опытных глаз мошенника.
Цветные фотографии будут увеличены до таких размеров, что проявятся все невидимые невооруженным глазом дефекты драгоценных камней, если они, конечно, существуют.
Большего в данный момент не требовалось. Першинг осторожно убрал камеру, о существовании которой падре ни коим образом не подозревал, и удовлетворенно кивнул Гэрри Коулду. В боковом зеркале отразилось его вновь просветлевшее лицо.
Всю оставшуюся дорогу царило молчание. «Бьюик» проехал Солде и Ранзол, пересек живописную долину Валира-де-Ориент. Тут падре сказал:
– Вот здесь, пожалуйста, налево. Вас это надолго не задержит, синьоры.
Они чуть было не проскочили мимо скромного указателя и еще более незаметного спуска. В Сант-Джоан-де-Каселлес вела узкая и петлявшая во все стороны мощенная камнем дорога. Старая церковь венчала гигантский каменный монолит. Неподалеку стояли три крестьянских усадьбы и непритязательный домик самого падре.
Когда «бьюик» остановился перед порталом церкви, невесть откуда, словно из-под земли, появились два мускулистых парня в национальной одежде.
Падре осторожно вылез из машины и извлек скипетр.
Когда Десмонд Першинг протянул руку, чтобы помочь, его уколол странный взгляд седого священника, и желание помогать тут же пропало.
– Не стоит, – отказался падре Себастьян, передав посох молодым людям. – Теперь вы видите, синьоры, что церковь не оставляет своих ценностей без всякой охраны. Если вы в состоянии потерпеть еще пять минут, то сможете посмотреть скипетр на его обычном месте.
Десмонд кивнул, и американцы послушно остались в машине. Падре обменялся словами с обоими охранниками, с мрачными лицами смотревшими на гостей в «бьюике». Они унесли посох в церковь, падре последовал за ними.
– Что это он им сказал? – поинтересовался Гэрри Коулд.
– К сожалению, не понял ни одного слова, Гэрри, – пожаловался Десмонд. – Они говорили по-каталонски. Во всяком случае, первый раунд остался за нами благодаря сделанным фотографиям. Они на редкость удались. И если мы сейчас будем любоваться этой штуковиной за стеклом, то придется проглотить пилюлю, не моргнув глазом.
– Так вот где собака зарыта, – проворчал Гэрри Коулд и потянулся за новой сигаретой. – Они не хотят показывать нам систему сигнализации. Твоя болтовня настроила старика враждебно.