Кровавая осень
Шрифт:
Через восемнадцать секунд караульная перестала сопротивляться. Таниэль притянул ее ближе, не разжимая захвата. Тамас называл это «объятиями убийцы».
Таниэль почувствовал влагу на щеках.
Он вспомнил, как совсем недавно, в горах далеко на востоке отсюда, он смотрел поверх ствола на своего лучшего друга, приговоренного к смерти только за то, что был Избранным.
Через тридцать секунд Таниэль разжал руки: его гнев оказался не настолько сильным, чтобы довести дело до конца. Обмякшее тело повисло на его руке, и он осторожно уложил караульную на берегу.
Поднеся ладонь к губам женщины, он ощутил легкое дыхание. Затем, проклиная свою слабость, быстро спустился и обошел вокруг стоянки. Кто-то из солдат шевельнулся, и Таниэль замер, но спящий лишь пробормотал что-то невразумительное, повернулся на другой бок и снова затих.
Кровь тревожно билась в висках. Первоначальный план был незамысловат: расправиться с часовыми, а остальных убить спящими. Жестоко, но эффективно. А что ему делать теперь? Утром солдаты проснутся, увидят, что на часовую ночью напали, и поймут, что нашли его. И чего он в результате добьется? Ничего хорошего.
Таниэль потерял осторожность, торопливо подбираясь со спины ко второму часовому. Из-под ноги выскользнул камень и покатился по склону, увлекая за собой другие. Таниэль выругался.
Часовой обернулся с застывшим на губах вопросом.
Таниэль бросился к нему и врезал кулаком в челюсть, а затем толкнул в грудь. Солдат рухнул на землю, но Таниэль подхватил упавшее ружье.
Из-за облаков вышла луна. Он осмотрел лежавшего под ногами солдата. Юное, свежее лицо, на котором воинская служба не успела оставить никаких следов. На вид парню было не больше восемнадцати. Новобранец?
Таниэль провел рукой по его ружью. Длинный гладкий ствол, почти такой же, как у мушкета, со спусковым крючком на месте кремневого замка и с воздушным резервуаром позади приклада. Для любого порохового мага это ужасное оружие, только дороговизна и ненадежность мешали ему получить более широкое распространение в кезанской армии. В Адро Тамас совсем запретил его использовать.
Испортить механизм не представляло большой трудности, но Таниэлю необходимо было оставить предупреждение.
Он поднял руки к небу и посмотрел на луну сквозь пальцы. Вспомнил, как убил тех адроанских солдат-землерылов, как засунул руку в рот тому подонку, который грозился изнасиловать Ка-Поэль, ухватился за зубы и дернул. Вспомнил, как трещали сухожилия, когда он вырывал мерзавцу челюсть.
И все это без помощи пороха, его поддерживала только магия Ка-Поэль и собственная ярость.
Таниэль ухватился за ствол ружья обеими руками и надавил, пытаясь согнуть. Металл неохотно поддался. Мускулы Таниэля противились такому запредельному усилию, но он не успокоился, пока не повернул ствол под прямым углом к прикладу.
Он прокрался на стоянку, нашел холщовый мешок и сложил в него воздушные резервуары всех ружей, затем забрал у солдат все их оружие – ножи, шпаги, а также припасы. Ему и Ка-Поэль этого хватит на месяц.
Солдат Таниэль оставил спокойно спать, положив головы на скатки. Утром – или когда очнутся караульные – они увидят, что их ограбили.
А в центре стоянки, рядом с костром, будут сложены их ружья со стволами, изогнутыми кочергой.
7
Нила сидела на вершине холма, где-то на северо-западе от адроанского лагеря. Ее платье намокло от росы. Звезды спрятались за облаками, и Нила, несмотря на тысячи огней в лагере и теплую спину Бо, чувствовала себя затерянной в бескрайней пустыне.
Равнина Южного Адро тянулась до величественного Смоляного леса, что огибал Горелую гряду с запада. К востоку от него лежало Адроанское озеро, а к югу – Адроанские горы, отделявшие страну от Кеза.
Однажды ей рассказали, что так их называют только в Адро, а в Кезе именуют Горами Кресимира. Она потерла ладони друг о друга, чтобы согреться, и задумалась о том, каким именем обозначены эти горы на картах, изготовленных за пределами Адро и Кеза. Близились первые осенние холода, и с деревьев уже начала облетать листва. Вся теплая одежда Нилы лежала в багажном сундуке на крыше кареты, оставшейся в лагере генерала Хилански.
А рядом с каретой валялся труп убийцы с обгоревшим лицом.
– Вы все-таки поможете Адамату найти его сына? – спросила она, но тут же поняла, что не стоило задавать этот вопрос.
Если Бо солгал инспектору, то без колебаний скроет правду и от нее.
Избранный пошевелился у нее за спиной. С помощью магии Бо они без особых приключений выбрались из лагеря, пройдя мимо солдатских палаток и караулов так, словно были невидимыми. С тех пор он почти все время молчал.
– Я сдержу обещание, – ответил Бо после недолгой паузы.
В его голосе слышалось сожаление. Ему явно этого не хотелось.
– А вам не кажется, что не нужно было брать с собой Адамата и Олдрича? – продолжила спрашивать Нила.
Бо фыркнул, но ничего не сказал.
– Так что?
– Конечно кажется. Я ничего толком не узнал и совсем запутался. Несомненно, они помогли нам встретиться с Хиланской, но я только навлек опасность на наших друзей и осложнил себе задачу. Действуя в одиночку, я бы просто пробрался в лагерь, пытками выбил правду из тех, кто ее знает, и вернулся.
Было странно слышать, как Бо сожалеет о том, что навлек опасность на друзей, и тут же не моргнув глазом признается, что готов был пытать ни в чем не повинных людей. На взгляд Нилы, это были взаимоисключающие вещи, и она до сих пор считала Бо добрым человеком. Может быть, она ошибалась, или просто все сложней, чем ей кажется?
Бо махнул рукой, словно отметая ее мысленные возражения:
– Они сейчас в безопасности.
– Почему вы так уверены?
– Сбежавших пленников обычно быстро находят. Если бы Хиланска озаботился этим, поисковые отряды уже должны бы прочесывать окрестности. Возможно, всадники погнались бы и за каретой полковника Этана. Нет, Хиланска решил замести мусор под ковер. Возможно, ему просто не хватает времени и людей, чтобы организовать поиски. – Бо наклонился к Ниле, и ей показалось, будто на его лице мелькнула улыбка. – Возможно, труп убийцы с обгоревшим лицом отбил у них охоту продолжать поиски.