Кровавая осень
Шрифт:
– Но как ты узнаешь, действует твоя магия или нет? Бездна, я в ней, к сожалению, ничего не понимаю.
Она показала пальцем на себя: «Я тоже».
– Ты ничего не понимаешь в собственной магии?
Девушка опять пожала плечами, провела раскрытой ладонью по полу, а затем поднесла к горлу.
– Все равно непонятно.
Она недовольно фыркнула.
– Будь осторожней с этим, – сказал Таниэль. – Я слышал, что некоторые Избранные и пороховые маги самостоятельно научились основам колдовства. Но те, кто без посторонней помощи пытался пойти дальше, погубили себя. Либо сгорели дотла, либо взорвались, либо попали в пороховую зависимость… Бездна, я не знаю толком, как может отомстить твоя магия, но это обязательно произойдет. – Он протер глаза. – Ты очень ловко управляешься с богом. Удивляюсь, как твоя сила до сих пор тебя не придавила.
Ка-Поэль махнула рукой и утешающе улыбнулась ему: «Я и сама удивляюсь».
Просто замечательно.
Таниэль достал из мешка продукты, украденные у адроанских солдат, и оба с жадностью набросились на еду. Хлеб зачерствел, говядина стала сухой и жесткой как подошва, но еще никогда пища не казалась ему такой вкусной. Таниэль съел два сухих пайка и с трудом заставил себя остановиться. Он клацнул зубами обо что-то твердое и…
Вкус засохшего сыра вернул его к образам, о которых он так старался забыть. Он снова увидел Кресимира, с торжествующим видом стоявшего на том самом месте, где только что находился Адом, то есть Михали. Это из-за гибели Михали адроанские солдаты питались только походным рационом. Таниэль внезапно почувствовал дурноту, ногой отшвырнул от себя мешок с продуктами и с удивлением понял, что по его щеке катится слеза.
Он тут же смахнул ее.
Ка-Поэль взяла Таниэля за руку и заставила лечь на холодный пол. Он опустился очень осторожно, стараясь не задеть фигурку Кресимира, и пристроил голову на коленях девушки. Она принялась растирать ему виски, и вскоре Таниэль почувствовал, как боль уходит из его уставших ног, а сам он проваливается в сон.
Когда Таниэль открыл глаза, его голова все еще лежала на коленях у Ка-Поэль, мягкая ладонь девушки гладила его по щеке. Судя по тому, как солнечные лучи освещали пещеру, было уже далеко за полдень.
Таниэль сдержал зевоту и приказал себе встать. Пора было возвращаться в горы, чтобы проследить за другими адроанскими отрядами, но он так согрелся рядом с Ка-Поэль, будто только что принял горячую ванну.
– Мне нужно… Поэль, откуда у тебя на пальце кровь?
На кончике пальца девушки виднелось красное пятно. Ка-Поэль прижала его к губам и посмотрела на Таниэля, думая о чем-то своем. Затем провела порезанным пальцем по его щеке. Таниэль попытался помешать ей, но Ка-Поэль свободной рукой на удивление крепко ухватила его запястье и оставила красную метку сначала на одной, а потом и на другой его щеке. Кровь на лице Таниэля быстро засохла.
Девушка облизнула палец, и он покраснел еще сильнее. Значит, это ее кровь? Но что она делала? Магия? Какой-то варварский обряд?
Таниэль отодвинулся и встал на ноги, чувствуя себя немного не в своей тарелке.
– Поэль, что ты делаешь?
Таниэль вытер рукавом щеку и осмотрел его. Никакого следа крови. Очень странно.
Девушка лишь зевнула в ответ на его вопросы.
Оставив Ка-Поэль наблюдать за фигуркой Кресимира, Таниэль вышел из пещеры, поднялся на гребень горы и направился вдоль него.
Справа внизу извивалось ущелье, в котором Таниэль устроил засаду на адроанских солдат. Им потребуется полдня, чтобы вернуться в каньон, где остановилась их рота. Даже если они шли ускоренным маршем, то сейчас только-только добрались до места.
Таниэль не собирался подходить к лагерю так близко.
Он продолжал шагать вперед, держась восточного склона, где разведчикам трудней будет его разглядеть. Гребень постепенно сужался, оставляя все меньше возможностей для укрытия. Таниэль прошел еще немного, пока не оказался на плоском утесе, за которым, словно тихое горное озеро, раскинулось небо. Таниэль на четвереньках подполз к краю скалы и заглянул вниз.
Каньон Вериди казался узкой щелью между двумя высокими хребтами, увенчанными седыми шапками. Его дно лежало по меньшей мере в тысяче футов под Таниэлем. Там протекала река, шириной около двадцати футов, окруженная зарослями колючего кустарника. Ущелье, в котором Таниэль повстречал солдат, соединялось с ним чуть западнее. А сам каньон сливался с другим и двадцатью милями дальше выходил на равнины Адро.
Дно каньона усеяли не меньше ста палаток – в лагере расположилась целая рота. Теперь Таниэль уже не сомневался, что их послал Хиланска – и, по всей вероятности, выдал каждому духовое ружье. Где он раздобыл это оружие? В Кезе?
Догадываются ли эти люди, что предают свою страну?
Краем глаза Таниэль уловил какое-то движение. Небольшой отряд вышел из ущелья и приближался к лагерю. Таниэль переменил позицию и еще раз проклял свое слабое зрение. В пороховом трансе он без труда различил бы выражение лиц. А сейчас мог только пересчитать солдат.
Наступал момент истины. Оценят ли они проявленное милосердие? Поймут ли, что командир обманывал их, посылая охотиться за товарищем по оружию? Или, может быть, испугаются той демонстрации силы, что устроил Таниэль?
Ему пришлось ждать больше часа, прищуриваясь, чтобы разглядеть, что творится в лагере, и не осмеливаясь даже предположить, что будет дальше. Несомненно, прибывший отряд уже доложил о происшествии, и теперь офицеры собрались на совет. Майор выслушает предложения капитанов и примет решение.
Из лагеря поодиночке вышли несколько солдат. Проследив за ними, Таниэль убедился, что все они свернули в разные ущелья выше и ниже по дну каньона.
Майор отзывал в лагерь другие поисковые отряды.
Остальные солдаты начали строиться. Сердце Таниэля упало при взгляде на эту картину. Десяток за десятком, они вставали в строй, с ранцами на спинах и духовыми ружьями на плечах. Штыки ярко блестели на солнце.
Они не стали сворачивать лагерь.
Приблизительно восемьдесят или сто солдат – точнее с такого расстояния было не определить – вышли из лагеря и медленно двинулись к тому ущелью, где прятался Таниэль.
В их намерениях уже не приходилось сомневаться.
Таниэль начал готовиться к такому повороту событий с того самого мгновенья, когда в первый раз увидел роту адроанских солдат, бредущих по каньону Вериди.