Кровавая пыль дорог
Шрифт:
Но пока ярость и отвага людей, которым просто нечего терять, кроме своих жизней, переломили сопротивление арабов, и как снежный ком, увеличивающийся в размерах, сражение начало распространяться на соседние улицы.
Людота, не веря своему спасению, вернулся в дом менялы. Зайнаб сидела на полу у топчана, на котором находился Деян, и голова её лежала на его груди. Рука Деяна нежно гладила волосы Зайнаб, и они о чём-то тихо разговаривали.
– Уходим отсюда, – Людота подошёл к Деяну и взял его на руки.
На улице раздавались звуки битвы, и Людота направился в сад, чтобы вернуться тем же путём, которым он и Зайнаб шли. Сад был довольно густым, и Людота выбирал такой путь, чтобы ветки деревьев не мешали им идти, и чтобы Деяну не причинить лишние страдания. Вдруг Зайнаб вскрикнула, и Людота обернулся.
То ли шальная, то ли наоборот, метко выпущенная стрела попала Зайнаб в спину точно между лопаток. Зайнаб схватилась за ствол дерева, колени ее подогнулись, и она медленно сползла по стволу на траву.
– Деян… – она протянула руки по направлению к Деяну, и дыхание её прекратилось. Это было её последнее слово.
– Зайнаб, Зайнаб… – простонал Деян. – Братко, положи меня рядом.
Людота уложил Деяна под дерево рядом с Зайнаб. Деян взял ее безжизненную руку.
– Братко, тебе не кажется, что она чем-то похожа на Русаву?
– Не думаю.
– Братко, позволь мне взглянуть на неё.
Людота достал кинжал и протянул его Деяну. Деян взял кинжал, посмотрел на изображение на клинке.
– Прости меня, братко, прости за всё… – Деян собрал все силы и воткнул кинжал прямо в сердце.
Тело Деяна вздрогнуло и обмякло. Его голубые глаза уже безжизненно смотрели сквозь зелёную листву на голубое небо. Людота не ожидал этого. Он остолбенел от непоправимой утраты, а затем устало произнёс:
– Ну, зачем же так, Деян? Ты оставил меня совершенно одного. Я так надеялся, что ты будешь продолжателем нашего рода… – но здесь Людота посмотрел на окровавленные штаны Деяна. – А может ты и прав. Поверь, я отомщу за тебя.
Людота закрыл глаза брату и вытащил кинжал у него из груди.
– Прости Деян, я не могу устроить по тебе тризну…
Недалеко от забора, к которому примыкала кузница, Людота выбрал небольшую полянку, где не было деревьев и соответственно корней, и начал рыть яму. Где кинжалом, где мечом он отрезал пласты земли, рыхлил её и руками выбрасывал землю. Яма медленно росла.
На крыше кузницы появился Станята. Увидев Людоту, он спрыгнул с крыши и подбежал к нему:
– Дядько Людота, ты чего делаешь? Мы теперь можем…
– Погоди, – перебил его Людота. – Помоги лучше Деяна похоронить.
– Как Деяна? – у Станяты полились слезы.
– Не плачь. Ты же будущий воин. А воинам слезы ни к чему.
Станята кивнул головой, закусил губу и вытер слёзы. Затем спрыгнул в яму и по мере своих детских сил начал помогать Людоте.
Солнце перевалило давно за полдень, когда они закончили копать яму. Людота положил в могилу Деяна. Перед тем как уложить Зайнаб рядом с Деяном, Людота снял с неё изготовленный Деяном браслет:
– Прости, Деян, но это будет для меня память, а ей он уже ни к чему, – и Людота надел браслет себе на руку.
Он накрыл головы Деяна и Зайнаб своей рубашкой, которую он снял, и своим кожаным фартуком, который из кузницы принес Станята. После того как засыпали тела землёй, Людота со Станятой направились к Баруху.
Но Баруха в доме уже не было. Очнувшись, он услышал шум и лязг металла. Кое-как поднявшись и потирая шею, он выглянул в окно и увидел, как Людота бьётся с воинами, как бросились к нему на помощь, как началось всеобщее избиение друг друга. Барух отвернулся от окна и увидел свой открытый сундук. Сундук был пуст. У Баруха всё внутри похолодело. Он растерялся.
– Проклятые рабы. Заковать всех в колодки. Но как вернуть деньги?… Газван ибн Джабаль…
Барух спустился на первый этаж, осторожно выскользнул из дома и, оглядываясь по сторонам, чтобы не попасться взбунтовавшимся рабам, побежал к дому Газван ибн Джабаля, но туда ему попасть не удалось: слуги Газвана бесцеремонно вытолкали его взашей. В отчаянии он упал на колени и начал громко голосить до тех пор, пока на крики Баруха не вышел сам хозяин.
– О, благородный Газван ибн Джабаль, помоги. Взбунтовавшиеся рабы меня, несчастного, ограбили. Я теперь хуже последнего нищего. У меня не осталось ни одного дирхема.
– Погоди стонать. Отвечай. Сколько рабов?
– Много. Все рабы вооружились, убивают всех: и воинов, и женщин, и детей. Золото моё украли…
– Да погоди ты со своим золотом. Уведите его. Собирайте воинов и пошлите гонцов к Мааруф ибн Баширу, пусть идёт со своими тысячами на подмогу.
Людота и Станята обшарили весь дом Баруха, но никого в доме не нашли. Рабы и слуги Баруха тоже покинули этот дом.
– Дядько Людота, может он у менялы?
– Вряд ли. Ушёл жидовин. Но менялу тоже надо проведать. Посмотрим, нужен ли будет ему гарем после этого? Ты держись рядом со мной. Ты один у меня остался. После пойдем Богуша искать, он где-то около базара. К нему туда Деян ходил.
В доме у менялы было все разбросано. В некоторых комнатах лежали убитые. Менялу с пропоротым животом и остекленевшими глазами нашли на втором этаже.
– Опять опоздали. Ну что, Станята, пойдем Богуша искать.
Проходя по дому, Людота подобрал чудом уцелевшие лук и колчан со стрелами.
– Дядько Людота, а может домой отправимся? Золото и серебро теперь у нас есть.
Людота остановился:
– Откуда?
Станята радостно:
– А я у Баруха из сундука взял.
– Украл как тать.