Кровавая Роза
Шрифт:
– А как же мы? Ну, в смысле, «Сказ»? Неужели контракт в Злодебрях важнее, чем помощь местным жителям?
Сатир нахлобучил шляпу на голову:
– Ты лучше спроси у Розы. Только сначала собери вещички на всякий случай.
Тэм благоразумно решила оставить расспросы на потом.
Воскресших гноллов все-таки убили, и Кровавая Роза повела «Сказ» на битву с новым противником – громадной красной жабой с четырьмя глазами, куцыми крыльями и длинным языком, который вспыхивал ярким пламенем всякий раз, как тварь высовывала его изо рта. Пока Роза методично выковыривала
Зрителям все понравилось, но Тэм разочарованно вздохнула. Сражение было каким-то подстроенным, ненастоящим. Она разуверилась во всех песнях, прославляющих героев-наемников и их подвиги на арене. Если все эти якобы смертельно опасные битвы проходили так же, как хладнокровная бойня, за которой Тэм наблюдала из оружейной «Логова лесоруба», то бардам, очевидно, приходится сочинять гораздо больше, чем можно было предположить.
Она запоздало вспомнила отцовские слова, сказанные ей на прощание: «Наемники – не герои. Они убийцы».
Теперь стало понятнее, что означало это напутствие, а сами наемники предстали перед Тэм в блеске фальшивой славы.
Заночевать решили в Роуэнс-Крике, на постоялом дворе «Трепетный трубадур», где «Сказ» устроил пирушку, завершившуюся четырьмя драками, тремя пожарами и, как ни странно, рождением младенца. Новорожденную малышку с ярко-рыжими кудряшками, естественно, нарекли Розой, и Тэм впервые задумалась о том, скольких девочек назвали этим именем за годы странствий «Сказа».
Тэм ушла спать, когда веселье было в самом разгаре, и на всякий случай придвинула к двери своей спальни на первом этаже всю мебель, за исключением кровати и ковра из шкуры белого медведя. Несмотря на баррикады, на рассвете в окно ввалился Брюн. От него несло перегаром, одежда превратилась в лохмотья, руки были в крови. Он стал умолять Тэм никому об этом не рассказывать.
Тэм решила, что нечто подобное наверняка случилось и в самом начале турне, о чем недавно упоминал Брюн.
– И кого ты избил в кровь?
– Не «кого», а «что», – буркнул Брюн, поудобнее устраиваясь на медвежьей шкуре.
– Рассказывай.
Шаман с трудом разлепил распухшие веки:
– Ты когда-нибудь бобра видела?
Тэм помотала головой.
– Повезло. Злобная мелкая сволочь, – пробормотал он, закрыл глаза и громко захрапел.
Тэм накрыла голову подушкой.
Турне продолжалось.
В Бартоне, деревушке с самой высокой сторожевой башней на всем севере, «Сказ» перебил стаю оголодавших гоблинов на потеху откормленным зрителям. После этого наемники посетили хваленую сторожевую башню. На самом верху все несколько минут переводили дух и разглядывали заснеженный лес, простиравшийся до самого горизонта, а потом Кьюра произнесла то, о чем думал каждый:
– Только время зря потратили.
Турне продолжалось.
В поселке Кузня Колоколов (где не было ни кузни, ни колоколов) банда сражалась с гигантским пауком по имени Большой-Пребольшой Тед.
– Это отпрыск Большого Теда, – объяснил загонщик Тэм, пока наемники разрубали паука на части, – а тот был отпрыском просто Теда, который был отпрыском Маленького Теда, который был всего чуть больше кошака.
Как выяснилось, Кузня Колоколов славилась своей паучарней, но все, кроме Кьюры, отказались знакомиться с этой достопримечательностью. А Кьюра, считая, что правила для того и существуют, чтобы их нарушать, украла оттуда мохнатого оранжевого паука размером с кулак.
Той же ночью Родерик сожрал паука, а потом жаловался:
– Оранжевый-то он оранжевый, только никакой не апельсин.
Турне продолжалось.
Соленый Ручей был родной деревней легендарной Удалой Уиллы. В честь героини было названо все – от местной сапожной мастерской «Узорчатые унты Уиллы» до пивняка «Услада Уиллы», а все жители деревни носили имена Уилла или Уильям.
Загонщик («Меня зовут Уилл», – представился он) выпустил на арену троицу седобородых огров. Роза убила одного, Вольное Облако – второго, а третьего Брюн с Кьюрой торопливо разыграли в «камень-бумага-скимитар», и шаман победил. На этот раз ему удалось превратиться в огромного бурого медведя и без труда расправиться с последним огром.
За этим последовала очередная буйная пирушка, утреннее похмелье, а потом «Сказ» снова отправился в путь.
Турне продолжалось.
Погода испортилась. Из туч сыпались снежинки размером с блюдце, и весь обоз на неделю застрял в Дударе, через который пролегала знаменитая Золотая дорога (по словам Вольного Облака, ее просто вымостили брусками местного известняка, выкрашенного желтой краской), ныне погребенная под непролазными сугробами. «Сказу» пришлось пережидать снежные заносы на постоялом дворе, единственном во всей деревне, где останавливались банды, направлявшиеся к Хладопламенному перевалу, чтобы сразиться с Лютой ордой. Все обрадовались появлению Розы, но как только выяснилось, что «Сказ» держит путь на восток, на нее стали коситься с презрением, как на гнильца, – правда, стараясь, чтобы она этого не заметила.
Тэм рискнула выйти на подмостки и исполнить свои песни о «Сказе». Когда слушатели узнали, что она – дочь Лили Хашфорд, ее заставили сыграть балладу «Верные друзья» и дружно подпевали.
Арена в Дударе называлась «Золотая галерея» и напоминала театр. Участники сражались на сцене, обнесенной колючей проволокой, а зрители сидели полукругом на каменных ступенях. Местный загонщик либо не получил сообщения Родерика, либо решил оставить его без внимания, потому что все монстры в клетках оказались ожившими трупами.
Тэм наконец-то сообразила, почему никого не волнует разнузданный некромант, – его колдовство приносило загонщикам огромные доходы.
Роза разозлилась, но не стала отменять выступление. Она выбрала пару варгов – огромных черных волков, в холке вровень с Брюном, и выставила против них чародейку. Остальные участники «Сказа» пустили по кругу бутылку гонхоллоувского виски, а Кьюра, встав в центр сцены, вызвала своего собственного монстра.
Возглас чародейки сотряс арену, будто раскат грома: