Кровавая свадьба
Шрифт:
— Я Егора люблю, — завыла Света.
— Да кто ж тебе мешает? Люби на здоровье, глупенькая, но так, чтобы никто не знал. На дачу к нам поезжайте, в Ростове у тебя квартирка есть, ты мужу не говори, ему необязательно знать…
— Папа, ты с ума сошел? Ну что такое говоришь! Егор ни за что не согласится. Он ведь порядочный, не то что мы.
— Да чем же мы плохи, Светочка? Ты еще не видела плохих людей, и тебе желательно с ними не встречаться. А Егор согласится. Раз любит, согласится на все твои условия. Объясни ему, что так надо. Но какой
— Правда? Тебе он понравился? — обрадовалась Света.
— Он нравится тебе, значит, нравится мне. Хороший парень, сразу видно, без дерьма внутри. Ну, ничего, поживешь с Маратом годик…
— Сколько-сколько?!! Почему год?!
— Да, ласточка, год. Пока следствие закончится, в суде дело наверняка долго рассматриваться будет. Ну-ну, детка, не плачь. Думаю, дорогая, за год я сумею кое-что предпринять… Я ничего не забываю, очень меня он рассердил, этот Ступин… Я ведь, Света, прикинулся поверженным, время надеюсь выгадать, а там посмотрим. Мне нужна твоя помощь в этом деле, сегодня, сейчас, понимаешь?
— Папа, но мне же с ним придется спать!
— Света, а жизнь Германа? — Феликсу с трудом давался этот разговор.
— Если бы наш Герка не был таким бабником и дураком…
— Хватит об этом! — резко оборвал он дочь. — Все допускают ошибки, надо научиться прощать и защищать семью. А семья наша — он, ты и я. Любовь, ласточка моя, приходит и уходит, поверь мне, ничего нет вечного. Ты еще молоденькая, многого не знаешь. Запомни: делая широкий жест, доводи его до конца, не отступай на полпути. Ну все, иди к мужу.
Света подняла подол платья, высморкалась в шелковую нижнюю юбку, на что отец громко рассмеялся, чмокнул дочь в щечку и утер ей нос своим носовым платком:
— Ты совсем еще малышка… Ничего, ничего, выждать надо, а там посмотрим кто кого. Обещаешь больше не упрямиться?
— Обещаю, — буркнула Света, надув губы.
— Вот и умница. Иди, а то гости без невесты скучают.
Света вышла из кабинета. В холле перед залом быки отца играли в нарды, а на диване спал отец Марата, пресловутый Леня Ступин. Нет, не спал, дрых, безобразно храпя. Света брезгливо передернула плечиками:
— Свинья. Фу!
— Светочка, нельзя так! Вдруг услышит.
У кабинета стоял друг отца, Петр Ильич, очень хороший человек — отец Андрея, который тоже нравился Светлане.
— Ну и пусть слышит. Жирная свинья! — упрямо сказала она.
— А ты права, если честно, — тихо рассмеялся Петр Ильич. — Папа в кабинете? Я к нему.
Утвердительно кивнув, Света поплелась в зал. А там шел очередной «перекус». Активно работая челюстями, гости поприветствовали невесту довольно лениво, так сказать, отдали дань. На этот раз отвращение у Светы вызвали они. Марат восседал одиноко на почетном месте жениха. Света решительно подошла к нему, взяла его лицо ладонями и, прошипев: «Как я тебя ненавижу», — запечатлела на его губах страстный поцелуй.
Улюлюканье, аплодисменты, вопли… Света, поставив руку на бедро, смотрела на гостей, и весь ее вид говорил: нате вам поцелуй! Ага, гости хотят еще, шакалы! Пожалуйста. Она продемонстрировала «любовь» вторично и с самым паршивым настроением плюхнулась рядом с Маратом. Странно, какие бы гадости она ему ни говорила, он только снисходительно улыбался. А делала она это с определенной целью, чтобы «дорогой муж» взбесился и бросил ее прямо на свадьбе. Вот где казус вышел бы! Жених отказался от невесты! Ее жалели бы, осуждали Марата, и все осталось бы на своих местах. Но Марат и не думал бросать Светлану, а спокойствие «мужа» раздражало ее до посинения. Света вновь почувствовала себя такой несчастной, такой угнетенной, одним словом — рабыней. Захотелось разреветься опять. Но она сказала себе мысленно: «Я дочь Железного Феликса. Я все выдержу!» И принялась чистить банан — хоть какое-то развлечение.
3
Докурив до фильтра сигарету, Герман потер ладонями утомленное лицо, тряхнул головой и решил вернуться в зал, но у входа нос к носу столкнулся с выходившей оттуда Ритой, которая почему-то растерялась. Оглядев ее сверху донизу, Герман уставился на сумочку, висевшую на ее плече, — Рита явно намеревалась улизнуть потихоньку.
— Куда ты? — нахмурился он.
— Воздухом подышать, меня тошнит от этой свадьбы, — раздраженно сказала Рита.
— Тааак… — протянул он. — Ты сегодня весь день ищешь повод поссориться…
— А мы не мирились, — отрезала она. — Я всего-навсего выполнила просьбу «поприсутствовать» на свадьбе в качестве твоей подруги. Кстати, ты достойно справился с ролью друга: окружил меня вниманием, не отходил ни на шаг, танцевал только со мной, — все было как раз наоборот, поэтому говорила она язвительно. — И довольно. Хватит. Свою миссию я выполнила, могу идти домой.
Оттолкнув Германа, она сбежала вниз, но он очень быстро настиг ее, грубо схватил выше локтя и потащил за угол ресторана.
— Пусти! Мне больно! — вырывала руку Рита.
За углом он швырнул ее к стене, в которую уперся ладонями так, что Рита оказалась между его рук. Молчал, чтобы не наговорить в запале такого, о чем впоследствии пожалеет. Только ноздри раздувались и дышал тяжело, шумно, словно пробежал километр. Рита будто не видела разъяренного Германа, добавила яда в интонацию:
— Вот как! Силу применяешь! Ты не перестаешь меня удивлять. Что ж, теперь тебе остается меня ударить. Давай, не стесняйся…
— Ты же знаешь, что я этого никогда не сделаю, — зло процедил Герман, почти не разжимая рта, а ему хотелось именно ударить Риту, очень хотелось.
— Не знаю! — надрывно вскрикнула она с болью. Герману стало не по себе, ведь он виноват перед ней. — Я вообще, как выяснилось, тебя не знаю! И если честно, не хочу знать. Пусти, я пойду домой.
— Ты останешься, потом я отвезу тебя.
— Не стоит утруждаться, доберусь сама.
— Рита! Не выводи меня из себя, — сказал он спокойно, но на пределе.