Кровавая Земля

Корнуэлл Бернард

В конце письма была приколота записка, очевидно, руки Холборроу: "Буду благодарен, если Вы его наймете".

Значит, Мейтленд согласился, и Старбак размышлял, насколько осязаемы были благодарности Холборроу.

Дверь отворилась, и появился мятежный Люцифер со стаканом лимонада.

– Мне велели принести это, лейтенант Поттер, - язвительно произнес он, подчеркивая фальшивое имя насмешливыми интонациями.

– Тебе здесь не нравится, Люцифер?
– спросил Старбак.

– Он бьет своих людей, - ответил Люцифер, мотнув головой в ту сторону, откуда слышался голос Холборроу.
– Вы же не собираетесь здесь оставаться, да?
– с тревогой спросил он, заметив, с каким комфортом Старбак устроился, положив ноги на край письменного стола майора.

– На некоторое время, - сказал Старбак.
– Полагаю, я больше выясню в шкуре лейтенанта Поттера, чем майора Старбака.

– А что если заявится настоящий мистер Поттер?

Старбак ухмыльнулся.

– Поднимется дьявольская кутерьма, Люцифер.

Люцифер фыркнул.

– Меня он бить не будет!

– Я об этом позабочусь. И мы надолго здесь не задержимся.

– Вы просто безумны, - заявил Люцифер.
– Мне следовало продолжать двигаться на север. Лучше уж выслушивать проповеди в лагере для беглых рабов, чем жить в местечке вроде этого.

Люцифер засопел от отвращения и отправился обратно на кухню, оставив Старбака разбираться с оставшейся грудой бумаг. Ни один из списков батальона не был полным, но похоже, он насчитывал около ста восьмидесяти человек. Капитанов было четверо - Деннисон, Картрайт, Пил и Липпинкотт, а сержантов восемь, один из которых, воинственный Кейз, присоединился к батальону всего месяц назад.

Через полчаса в контору заглянула Салли. Она закрыла за собой дверь и озорно засмеялась.

– Чёрт побери, Нат, и что это вообще значит?

Старбак встал и махнул на беспорядок в комнате.

– Начинаю испытывать сочувствие к лейтенанту Поттеру, кем бы он ни был.

– Ты здесь останешься?
– спросила Салли.

– Может, на одну ночь.

– В таком случае, я прощаюсь с моим дражайшим мужем, а потом полковник отвезет меня в своем экипаже обратно в город, и я уверена, предложит с ним отужинать. Скажу, что слишком устала. Ты уверен, что хочешь остаться?

– Я бы выглядел полным придурком, если бы прямо сейчас рассказал, кто есть на самом деле, - ответил Старбак.
– И вообще, в этих бумагах наверняка можно кое-что нарыть.

– Узнаешь, откуда эта свинья берет деньги, - сказала Салли.
– Это может пригодиться, - она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
– Приглядывай за капитаном Деннисоном, Нат, он настоящая змея.

– Это тот тип с привлекательным личиком, правильно?

Она скривилась.

– Я подумала, что это сифилис, но ошиблась, потому что он не трясется и не пускает слюни как слабоумный. Может, это просто какая-то кожная болезнь. Надеюсь, что ему больно.

Старбак ухмыльнулся.

– Вымаливал у тебя поцелуй, да?
– предположил он.
– И полагаю, что он хочет чего-то большего, чем просто поцелуй, а?

– Думаю, что да, - поморщилась Салли и дотронулась до щеки Старбака.
– Бывайте, Мэтью Поттер.

– И вам всего хорошего, Эмили Поттер.

Через несколько минут Старбак услышал звон упряжи, когда перед домом остановился экипаж полковника. Послышались прощания, а потом экипаж тронулся.

И Старбак внезапно почувствовал себя одиноким.

***

В сотне миль от Старбака, в той долине, где между густыми рощами росла кукуруза, в зарослях скорчился беглец, прислушиваясь к звукам погони. Он был высоким и полным молодым человеком, который ныне страдал от голода. Четыре дня назад он потерял лошадь в сражении при Манассасе, а вместе с ней и седельную сумку с провизией, так что все эти четыре дня не ел ничего, кроме галет, которые стянул с мертвого мятежника на поле битвы. Теперь, когда он находился в дюжине миль от поля битвы, его живот сводило от голода, и беглецу приходилось грызть незрелую кукурузу, зная, что кишечник отплатит ему за эту диету. Он устал от войны. Хотел найти хорошую гостиницу с горячей ванной, мягкой постелью, приличной едой и не очень приличной женщиной. Он мог всё это себе позволить, потому что вокруг живота носил набитый золотом пояс, и хотел лишь выбраться к чёрту из этой сельской местности, которую прочесывали победившие мятежники в поисках беглецов-северян. Остаток армии северян отступил к Вашигтону, и молодой человек хотел к ней присоединиться, но заплутал во время проливного дождя, и оказалось, что в тот день он прошел шесть миль на запад, а не на север, и теперь пытался снова проложить путь на север.

Он носил синий китель армии Севера, но незастегнутым и без ремня, так что мог в любую секунду от него избавиться и натянуть серый, который снял с того же мертвеца, что и галеты. Китель мертвеца был немного маловат, но беглец знал, что сможет заговорить зубы патрулю мятежников, если те его обнаружат и допросят. У него было бы больше проблем, найди его северяне - хотя он и дрался за янки, но говорил с явным акцентом южной глубинки, а глубоко в карманах брюк припрятал бумаги, удостоверяющие его личность как капитана Уильяма Блайза, заместителя командующего конного полка Гэллоуэя, кавалерийского подразделения северян, состоящего из перешедших на другую сторону южан. Предполагалось, что конный полк Гэллоуэя займется разведкой, передвигаясь по тропам Юга с той же уверенностью, как и люди Джеба Стюарта, но глупец Гэллоуэй привел их прямиком в сражение у Манассаса, где их перестрелял полк конфедератов. Билли Блайз знал, что Гэллоуэй мертв, и считал, что он заслужил смерти за то, что впутался в полноценное сражение. Он решил, что наверняка большая часть людей Гэллоуэя тоже погибла, но ему было плевать. Ему просто нужно было сбежать на север и найти какое-нибудь очередное комфортное местечко, где он мог бы остаться в живых до конца войны. А в этот день, считал Блайз, для тех южан, которые остались верны Союзу, начнется богатая пожива, и он не собирался лишать себя такой награды.

Но он также не намеревался попасть в тюрьму Конфедерации. Если пленения нельзя будет избежать, он собирался скинуть синий китель, натянуть серый и заболтать солдат. А потом он нашел бы другой путь обратно на север. Нужно было просто достаточно хитроумно всё спланировать, приложив немного сообразительности, и если ему будет сопутствовать удача, этого окажется достаточным, чтобы избежать встречи с тем множеством людей в южных штатах, которые мечтали затянуть веревку на пухлой шее Билли Блайза. Одну такую веревку уже почти для него приготовили в начале войны, и только благодаря отчаянной смелости Билли удалось ускользнуть от семьи той девушки и сбежать на север. Черт возьми, подумал он, дело не в том, что он мерзавец. Билли Блайз никогда не считал себя таковым. Может, немного резковат и любит хорошо провести время, но отнюдь не мерзавец. Просто сообразительнее большинства других, а ничто быстрее чужого ума не провоцирует зависть.

Он ободрал зубами початок и пожевал твердые зерна. Они оказались отвратительными на вкус, и он уже ощущал их действие в животе, но просто умирал с голоду и ему нужно было подкрепиться, чтобы продолжать путь. Черт возьми, решил он, в последние несколько недель всё шло наперекосяк! Ему не стоило связываться ни с майором Гэллоуэем, ни с армией янки. Нужно было отправиться далеко на север, скажем, в Нью-Йорк. Туда, где не звучали пушки. Туда, где можно сделать деньги и произвести впечатление на девушек.