Кровавое дело
Шрифт:
Никто не узнал бы в этом элегантном красавце «любителя абсента» из «Auberge des Adrets» или игрока из заведения госпожи Тирон.
От двухсот франков, взятых с собой, у Пароли осталось около пятидесяти.
Итальянец снова пошел по направлению к Батиньолю.
Жена консьержа как раз стояла на пороге своей комнаты.
Она увидела Пароли и с первого взгляда с удивлением заметила произошедшую в нем перемену.
— Ах, какой вы красавец! — воскликнула она. — Что с вами случилось?
— Самые пустяки, сударыня! — небрежно, как всегда, ответил Пароли. — Однако, как бы мало мое наследство ни было, все же оно позволит мне расплатиться с хозяином.
— А место, которое вы надеялись получить?
— Я рассчитываю, что оно останется за мной. Я должен сегодня же получить окончательный ответ. Если он будет удовлетворительный — на что я рассчитываю, — то не удивляйтесь, если вы не увидите меня в течение нескольких дней.
— Вы будете в отъезде?
— Да, мне необходимо съездить поблагодарить моих: благодетелей.
— Честное слово, Пароли, от всей души желаю вам успеха! Вы, право, премилый человек! И гордости в вас нет ни на грош. В ваши годы, с вашей наружностью жалости достойно было видеть вас таким… потертым.
— Ничего; буду работать, так скоро обновлюсь!
— Это получше абсента!
— Я с вами совершенно согласен, madame Гулю.
— Значит, я могу сообщить хозяину, что вы уплатите свой долг?
— Можете, разумеется.
С этими словами итальянец поднялся в свою каморку.
Затворив за собой дверь, он бросил в угол узелок со старым платьем, который держал в руке.
Затем вынул из стола конверт с письмом Жака Бернье и триста франков, оставшихся от пятисот, вложил их в записную книжку Сесиль и тщательно спрятал в боковой карман сюртука.
После этого он вытащил из ящика письменного стола кучи бумаг и, не читая, сжег.
Когда от бумаг осталась только кучка золы, Пароли вышел из комнаты, тщательно запер дверь, спустился к жене консьержа и, отдавая ключ, сказал:
— Вот вам ключ, милая madame Гулю. Я попрошу вас держать его у себя на случай того отъезда, о котором я вам говорил. Я вам напишу накануне моего приезда и попрошу привести в порядок мою комнату!
— Хорошо! Хорошо! — весело ответила добрая женщина. — Можете рассчитывать на меня! Все будет сделано как следует. А затем позвольте пожелать вам успеха!
— О, надеюсь, что теперь у меня будет постоянный успех!
— Еще бы! Довольно попостились! Слава Тебе, Господи, пора и разговеться!
— А уж в аппетите-то у меня недостатка нет! — рассмеялся Анджело. И с этими словами вышел из дома.
На этот раз Анджело Пароли почти вовсе не думал об абсенте, так как желудок его настойчиво требовал пищи.
Итальянец купил табаку, папиросной бумаги, затем вошел в один из ресторанов на улице Клиши.
Там он заказал себе простой, но вкусный и сытный обед и велел принести железнодорожный справочник.
Прежде всего Пароли справился, сколько стоит проезд.
— Когда я пообедаю, у меня останется триста сорок пять франков, из которых я должен буду вычесть сумму на поездку. Значит, у меня будет еще сто семьдесят франков. Восемь дней отлучки, считая по десять франков в день, — восемьдесят франков. Остальное — на непредвиденные расходы. Так! Значит, все идет великолепно! А теперь можно и пообедать. — И он принялся за суп и кусок ростбифа с картофелем.
Что касается друзей и знакомых, то Пароли отлично знал, что только одному из них может броситься в глаза его отсутствие — Аннибалу Жервазони.
Надо было непременно устроить так, чтобы он не вздумал написать ему или же явиться за справками на улицу Брошан.
Поэтому, как только молодой итальянец отобедал и напился кофе, он сел в дилижанс, который и привез его на улицу Сен-Мишель, недалеко от улицы Monsieur-le-Prince, где жил молодой ординатор знаменитого окулиста.
Было еще далеко не поздно, и поэтому Пароли рассчитывал, что наверняка застанет своего земляка, отличавшегося крайне размеренным образом жизни.
Жервазони действительно был у себя, в скромной, но чистой и уютной квартирке.
Он сам отворил дверь и отступил в удивлении при виде произошедшей в Анджело перемены.
— Вот видишь, — сказал Пароли, — твои вчерашние советы, а также и твои деньги не пропали даром.
— Мои советы — быть Может, — пробормотал в смущении Жервазони, — но моих пятидесяти франков никогда бы не хватило на подобную экипировку.
— Да, но их хватило на то, чтобы с их помощью выиграть пятьсот. Я в последний раз попытал счастья… и результат доказал, что я поступил хорошо.
— Опять игра!
— Да, помилуй, я на глаза ведь никому не мог показаться таким оборванцем! Ну, а твоих пятидесяти франков было недостаточно для восстановления моего гардероба. Вот я и сказал себе, что деньги друга должны непременно принести счастье, и пошел играть, как идут на дуэль.
— Да ведь ты мог проиграть и снова остаться без гроша!
— Разумеется, но, как видишь, я выиграл!
— Обещаешь хоть теперь никогда больше не переступать порог игорного дома?