Кровавое эхо
Шрифт:
Однако им не удалось до него добраться. За милю до границы округа они получили радиовызов. Разговор получился коротким и скучным, статические помехи несколько раз мешали расслышать слова диспетчера.
– Синий-пять, Синий-пять.
Полицейский взял микрофон и включил рацию.
– Синий-пять слушает, – сказал он.
– Вы должны немедленно прибыть на ранчо «Красный дом» в шестидесяти милях к северу от перекрестка дорог Эхо. Нам поступило сообщение о каких-то проблемах. Конец связи.
– В чем суть проблемы? Конец связи.
– Полной ясности нет. Возможно,
– А, дерьмо, – пробормотал сержант.
– Все понял, мы уже в пути, конец связи, – сказал полицейский, отключил рацию и повернулся к Ричеру. – Похоже, она поняла твой испанский. Значит, не такой уж сильный у тебя акцент.
Ричер ничего не сказал. Сержант повернул голову.
– Нужно видеть и хорошую сторону, приятель. Теперь мы сможем вмешаться, – сказал он.
– Я вас предупреждал, – сказал Ричер. – И вам следовало меня послушать. Если она пострадала, вина ляжет на тебя, приятель.
Сержант ударил по тормозам и развернул автомобиль от одной обочины до другой. Теперь они ехали на юг. Сержант сразу же вдавил педаль газа в пол. Стрелка спидометра поползла вверх – на прямой они мчались со скоростью сто миль в час, и лишь на поворотах сержант снижал скорость до девяноста. Он не стал включать мигалку или сирену. И даже не притормаживал на перекрестках. В этом не было никакой необходимости. Шансов встретить другую машину было гораздо меньше, чем выиграть в лотерею.
Они вернулись обратно ровно через два часа и тридцать минут после отъезда. Девяносто пять минут на север и пятьдесят пять минут на юг. Они сразу увидели подержанную машину шерифа, брошенную во дворе с распахнутой дверью и включенной подсветкой приборной доски. Сержант притормозил рядом.
– Проклятье, что он здесь делает? – спросил он. – Сегодня у него выходной.
Вокруг дома было пусто. Полицейские одновременно распахнули двери. Сержант вытащил ключ из зажигания.
– Выпустите меня, – сказал Ричер.
– Без шансов, приятель, – ответил сержант. – Ты останешься здесь.
Они выбрались из машины, подошли к крыльцу и поднялись по ступенькам. Толкнули дверь. Она была не заперта. Они вошли. Дверь за ними закрылась. Ричер ждал. Пять минут. Семь. Десять. В машине стало тепло. Потом жарко. Было тихо, если не считать потрескивания помех в рации и стрекота насекомых.
Полицейский вернулся через двенадцать минут. Он медленно подошел к машине, снял микрофон и включил рацию.
– Она в порядке? – спросил Ричер.
Полицейский мрачно кивнул.
– Она в порядке, – сказал он. – Во всяком случае, в физическом смысле. Однако она в полном дерьме.
– Почему?
– Потому что нас вызвали вовсе не из-за того, что он на нее напал. Все наоборот. Это она в него стреляла. Он мертв. Мы только что ее арестовали.
Глава 10
Полицейский вызвал «скорую помощь». Потом сделал быстрый доклад диспетчеру. Он дважды произнес слова «пулевые ранения» и трижды «убийство».
– Послушай, – вмешался Ричер, – не нужно называть это убийством по рации.
– Почему?
– Потому
– Не мне это решать. И не тебе.
Ричер покачал головой.
– Нет, решать тебе. Потом твои слова будут иметь немалое значение. Люди запомнят, что вы доложили об убийстве, и ей будет очень трудно. Лучше с самого начала прояснить, что это значит.
– У меня нет таких рычагов влияния.
– Нет, есть.
– Откуда тебе об этом знать?
– Потому что в свое время я был тобой. Я был полицейским, в армии. Я делал доклады. И я знаю, как все это происходит.
Полицейский ничего не ответил.
– У нее есть ребенок, – сказал Ричер. – Тебе следует об этом помнить. Так что ей нужен минимальный залог, поскольку она должна выйти на свободу уже сегодня. Ты можешь этого добиться.
– Она застрелила мужа, – сказал полицейский. – Нужно было раньше думать.
– Он ее избивал. Это была самооборона.
Полицейский вновь промолчал.
– Помоги ей, ладно? Не делай ее жертвой дважды.
– Это она жертва? Тело ее мужа еще не остыло!
– Ты должен проявить сочувствие. Ты должен понимать, каково ей.
– Почему? Что ее со мной связывает?
Теперь промолчал Ричер.
– Ты считаешь, что я должен помочь ей потому, что мы оба латиноамериканцы?
– Речь не идет об одолжениях. Так будет справедливо, – не унимался Ричер. – Она нуждается в твоей помощи.
Полицейский выключил рацию.
– А теперь ты меня оскорбляешь, – угрюмо бросил он.
Он вылез из машины, захлопнул дверцу и зашагал к дому. Ричер посмотрел через стекло направо, в сторону каменистой равнины на западе, жалея о том, что все сложилось именно так.
«Я совершил ошибку, – подумал он. – Мне следовало заставить ее выбросить проклятый пистолет. Или сделать все самому».
Полицейские округа оставались в доме, а Ричеру пришлось целый час просидеть в машине, пока не подъехала еще одна полицейская машина, в которой также находились сержант и полицейский. Полицейский оказался белым, сержант – латиноамериканцем. Они сразу же скрылись в доме. Вновь стало тихо. Жара не спадала. До Ричера доносился вой койотов, стрекот насекомых и шуршание невидимых крыльев. В окнах дома загорался и гас свет. Минут через двадцать уехал шериф Эха. Он вышел из дома и, спотыкаясь, спустился по ступенькам. Шериф выглядел усталым, его рубашка пропиталась потом. Ему пришлось еще попотеть, прежде чем он сумел выехать на дорогу, – мешали полицейские машины.
Еще через час приехала машина «скорой помощи» с включенной мигалкой. Ричер издалека увидел красный пульсирующий свет и яркие фары массивной красно-золотой машины, которая затем въехала в ворота ранчо. На боку виднелась надпись: «Пожарное депо». Возможно, именно эту машину вызывал Билли прошлым вечером. Машина «скорой помощи» сделала круг по двору и остановилась возле крыльца. Медики вылезли наружу, все зевали и лениво потягивались. Они знали, что сегодня им не придется применить свои медицинские познания.