Кровавое королевство
Шрифт:
— Ты что, с ума сошел? — Дядя Нил заорал мне прямо в лицо. Он был так зол, что походил на Халка; у него даже на шее вздулась вена. Единственный раз, когда я видел его таким, был, когда кто-то назвал Нари плохим словом. Он глубоко вздохнул, когда я попятился от него. — Тебя могли убить, Итан.
— Нет, я лажу туда постоянно. — Я нахмурился; я был хорош в лазании по разным предметам.
— Это… — Он снова начал кричать, но вместо этого просто покачал головой, наклоняясь перед моей кроватью. — Это не то, что я имел
— В безопасности от чего? — Я спросил, но он не ответил. — Дядя Нил. В безопасности от чего? Что-то случилось? Где моя мама? Они сказали, что что-то случилось с моей мамой.
Дядя Нил был хорошим лжецом, но дядя Деклан и папа были лучшими лжецами, так что я догадался, когда он лгал.
— С твоей мамой все в порядке. Она просто работает допоздна. — Это была его ложь. Я не хотел расстраиваться или злиться, но эта боль вернулась в мою грудь. Было больно, больнее, чем когда Уайатт сказал, что ненавидит меня.
— Итан…
— Ты лжешь. — Нет. нет. Нет. я не хочу плакать. Взрослые не плачут. Папа никогда не плачет. Я вытирал лицо так быстро, как только мог, но слезы не прекращались. Черт возьми! — Моя мама! Что случилось с моей мамой! Она мертва?
— Нет…
— Тогда дай мне позвонить ей, — сказал я, потянувшись к прикроватному столику за телефоном, который мой отец дал мне только для экстренных случаев, но он забрал его у меня.
— Итан? — Уайатт проснулся, протирая глаза. — Что происходит?
— Ничего не происходит, возвращайся в постель, Уайатт. — Дядя Нил снова солгал, на этот раз взял меня за руку и потащил из комнаты.
— Отпусти! Отдай его! — Я попытался вырваться.
— Впервые за долгое время ты ведешь себя как маленький сопляк, Итан. Я разочарован. — Это сказал не дядя Нил. Обернувшись, я застыл, уставившись на свою Бабушку, у меня текли сопли из носа, как бы я ни пытался справится с ними. Она скрестила руки на груди, хмуро глядя на меня.
— Ты самый старший, поэтому, когда твоего отца нет рядом, он рассчитывает, что ты позаботишься о своих брате и сестре. Если бы он увидел тебя прямо сейчас, он был бы разочарован, — добавила она, когда дядя Нил отпустил мои руки. Я упал прямо перед ней.
— Они…они сказали, что моя мама умерла. Это неправда, верно? — Прошептал я.
— Нет, она не умерла. Но…
— Ма, не надо. — Дядя Нил прервал ее, но она проигнорировала его, проведя рукой по моему лицу.
— Твоя мама ранена, Итан. — Она грустно улыбнулась, и по какой-то причине я не мог пошевелиться. — Я говорю тебе это, потому что твои брат и сестра рано или поздно узнают, и тогда им понадобится, чтобы их старший брат был сильным.
— Но… но с ней все в порядке? — Никто не мог причинить вред моей маме. Папа всегда говорил, что она самая
— Да. Твою мать зовут Мелоди Никки Джованни Каллахан, ты знаешь, что означает ее имя?
Я покачал головой.
— Это просто имя.
— Мелоди, как песня, Никки, как победа, Джованни, как благосклонность, и Каллахан — как мудрость. Это не просто имя. Это то, кто она есть. А ты Итан, сильный и выносливый. Никто в нашей семье не ошибается, давая имена своим детям. Будь сильным, когда больше некому. Терпи, даже если кажется, что это слишком больно, и ты никогда не подведешь своих родителей или себя.
Вытирая лицо, я встал, кашляя до тех пор, пока мое горло больше не дрожало.
— Прости, Бабушка.
— Мой драгоценный, тебе никогда не нужно просить у меня прощения за что-либо. — Она обняла меня. Бабушка всегда пахла ванилью, и это заставило меня почувствовать себя лучше. — А теперь отправляйся в постель.
Кивнув, я вернулся в комнату и обнаружил, что Уайатт высовывает голову из того же окна, что и я.
— Уайатт, нет. — Я подбежал к нему, оттаскивая назад.
Он нахмурился.
— Что происходит? Почему мы здесь? Где мама и папа? Почему ты плакал?
— Я не плакал.
Он скрестил руки на груди.
— Ты не умеешь лгать.
— Заткнись. — Я оттолкнул его, закрыл окно.
— Итан, скажи мне, это нечестно, ты знаешь…
— Я ничего не знаю. — Я запрыгнул обратно на кровать. — Я не знаю, что происходит. Они сказали, что мама ранена…
— Что?! — закричал он, и я зажал ему рот рукой.
— Ты разбудишь Дону…
— Я уже проснулась. — Она перевернулась, прижимая к груди своего любимого слоника. — Вы, ребята, такие шумные.
— Прости, Дона… фу! — Я отдернул руку, когда Уайатт лизнул ее.
— Ты это заслужил! — Он огрызнулся на меня. — Что случилось с мамой?
— Я не знаю! Но с ней все будет в порядке…
— Откуда ты знаешь?
— Потому что это мама! — Я закричал на него в ответ. Он на мгновение остановился, и я сделал глубокий вдох, совсем как дядя Нил. — Это мама. С ней все будет в порядке, так что перестань кричать на меня. Я больше ничего не знаю.
— Ребята, вам не больно? — Спросила Дона, все еще не вставая с кровати. — У меня все болит.
Только когда она это сказала, я почувствовал, что мои ноги начали подкашиваться, а спина просто болела. Уайатт задрал рубашку, и по всей его коже были фиолетовые синяки.
— Тетя Кора сказала не двигаться слишком много, иначе будет еще больнее. Вы, ребята, не слушаете. — Она покачала головой, поворачиваясь к нам.
— Спасибо, Дона, — проворчал Уайатт, спотыкаясь, возвращаясь к своей кровати. — Ты удивительная сестра.
— Я знаю. — Она хихикнула.
— Сарказм, когда-нибудь слышала о нем? — Он запустил в нее подушкой.