Кровавое королевство

МакЭвой Дж. Дж.

— Мы делаем это по-моему, — наконец сказал он, и я знала, что спорить с ним по этому поводу бесполезно.

— Прекрасно. — Лишь бы мое лицо снова было там, и последнее, что люди помнили, не было того, что в меня стреляли.

ЛИАМ

Мы стали неаккуратными. Это был результат нашего собственного высокомерия. Кто мог в нас выстрелить? Как мы могли позволить это? Мы так долго были на вершине, наши враги были так избиты и сломлены, что мы ни разу не задумались о том, что, может быть, кто-то смотрит на нас через оптический прицел… Я ни

разу не задумывался об этом; я был слишком поглощен наслаждением своей жизнью. Я даже не воспринял всерьез предупреждение Мел о Лилин и Эмилио, и, как всегда, когда дело доходило до таких вещей, ее инстинкты были верны. Я облажался, и это никогда не могло повториться.

— Она не хочет инвалидное кресло, — заявила Мина, выходя из комнаты.

— Конечно, нет. — Я усмехнулся про себя. Это было бы чертовски просто, а моя жена была непростой. Все было либо чертовски сложно, либо на грани безумия; у нее не было «простых» установок. Я бы боролся с ней до скончания гребаного времени.

Но я предпочитаю такую жизнь, чем жизнь без нее.

— Я позабочусь о том, чтобы все было готово, — сказал я, открывая дверь. Когда она снова повернулась ко мне лицом, ее красные губы сжались в жесткую линию, нос вздернулся, а руки были скрещены под грудью, я подумал, что мое сердце остановилось.

Она выглядела прекрасно. Она всегда была красива, но в тот день она выглядела особенно. На ней было повседневное белое платье с белым блейзером и коричневой шляпкой. Это был потрясающий наряд, но на самом деле каждый предмет одежды, который она носила, был пуленепробиваемым, как и мой.

— Без инвалидного кресла, это бессмысленно, — сказала она.

— Жаль, что ты так разоделась и мы никуда не пойдем; в конце концов, мы договорились сделать все по-моему. — Когда я напомнил ей, она подняла руки, как будто собиралась задушить меня, прежде чем сделала глубокий вдох.

Двигась медленнее, чем обычно, но грациозно, как обычно — очевидно, носить каблуки было все равно что ездить на велосипеде, — она села в инвалидное кресло.

— Вы чертовски расстраиваете меня, мистер Каллахан.

— Это взаимно, миссис Каллахан, — сказал я, двигаясь, чтобы подтолкнуть ее сзади. — Я знаю, тебе нравятся твои речи, но пропусти ее сегодня. Дай им знать, что ты жива и здорова…

— Кто мой советник, ты или Мина? — Она взглянула на меня.

— Муж, советник, секс-игрушка — все в комплекте. — Я подмигнул, выдавив еще одну улыбку, хотя хотел как можно быстрее доставить ее домой. После смерти Цзю-Луна все было тихо… слишком тихо, а это означало, что они что-то замышляли.

Все прошло гладко, так кто же был вдохновителем, Эмилио или Лилин? Или они работали вместе, как Мел и я? Я провел последние две недели, читая и исследуя все, что Федель смог собрать об Эмилио, но этот человек был чист. Не было ничего, только общественные работы, преподавание, юриспруденция, еще больше общественных работ, а теперь вдруг он женат на наследнице китайской триады и назначен временным мэром? Он был не просто терпелив, он был маниакален.

— Я чувствую, как ты думаешь, — прошептала она, когда я подталкивал

к выходу больницы. Федель шел впереди с Миной справа от Мелоди, переписываясь одному богу известно с кем.

— Ничего…

— Ничего. Я знаю, что ты лжешь, и позволяла тебе делать это последние две недели, но в тот момент, когда я выйду на улицу, все начинается сначала, — напомнила она мне, откидываясь на спинку стула.

Я ничего не сказал. Мы становимся слишком старыми для этого дерьма.

— Поехали, — сказала Мина, убирая телефон обратно в сумочку, когда стеклянные двери открылись. Федель и двое наших людей вышли вперед.

— Губернатор! Губернатор!

— Миссис Каллахан, с вами все в порядке?

— У вас есть какие-нибудь слова для жителей Чикаго?

— Стрелявший был…

Они остановились, когда черный — «Линкольн таун кар» остановился прямо за поджидавшим нас «Мерседесом». Федель даже открыл дверцу; мы были так близко.

— Это мэр Кортес.

Они оба вышли из машины, Эмилио, с его темными волосами, подстриженными более подобающе мэру, но все еще непослушными, был одет в серый костюм и черный галстук с американским флагом на груди. Лилин была в прозрачном кружевном коктейльном платье, ее волосы были убраны набок, в маленьких руках она держала букет лилий.

Они издевались над нами? Правда? Они действительно были такими бесстрашными или просто настолько глупыми? Лилин наклонилась, с мягкой улыбкой на лице вручая Мел цветы… как будто смотрела на нее сверху вниз.

— Мы так рады вашему выздоровлению…

Мелоди поднялась с кресла, полностью игнорируя ее и цветы, и протянула руку Эмилио.

— Мэр Кортес, спасибо вам за то, что вы вступились за этот город, когда я была не в состоянии. Несмотря ни на что, нам всегда нужно функционирующее правительство.

— Конечно. — Он пожал ей руку, и они оба повернулись к камерам, сохраняя позу. — Я искренне надеюсь, что вы поправитесь достаточно быстро, чтобы вернуться к своей работе. В конце концов, чем был бы Чикаго, черт возьми, этот штат, без вас?

Хитрый сукин сын, говорящий со змеями.

— Моя жена принесла вам цветы. — Он кивнул Лилин, которая крепко сжимала букет, но сумела снова взять себя в руки.

— Большое вам спасибо. — Мелоди лучезарно улыбнулась… фальшиво… но все равно не взяла их. — Однако, прошу прощения, у меня аллергия на лилии.

В китайской культуре не принимать подарки считалось огромным оскорблением, и она сделала это не один раз, а дважды.

— Правда? Мне так жаль, — процедила Лилин сквозь зубы. — Я была уверена, что вы…

Мелоди отвернулась от них и вернулась к камерам.

— Дамы и господа, спасибо вам за вашу любовь и поддержку. Это так много значило для моей семьи и для меня. Я хочу заверить жителей Чикаго и этого штата, что я не только здорова, но и готова работать как никогда.

— Губернатор Каллахан, мэр Кортес, дала ли полиция кому-либо из вас какие-либо зацепки относительно того, кто мог быть стрелком и был ли песочный снайпер связан с этим делом? — спросил репортер.