Кровавые берега
Шрифт:
Едва шум достиг пятого этажа, я увидел выбегающих на крышу к стрелкам окровавленных охранников. Их последний оплот обороны – люк, через который нас выводили на тренировку, – стал их последней надеждой на спасение. Перекрыть его и удержать захватчиков на ведущей к нему узкой лестнице было в принципе реально. Впрочем, если они получат команданте живым и здоровым, на том штурм и прекратится. Вот только чует мое сердце, никто не выдаст кабальеро ключи от камеры. А вышибить ручным тараном дверь камеры-одиночки нельзя, ведь эти двери и тюремные ворота – самые неприступные преграды в Ведре. Вторые, правда, нас больше не волновали, но для взлома первых такой способ уже не подходил.
Я не хотел,
Нити метафламма не пронизывали иносталь, но они рвали и сминали ее своим напором. Звук, который она при этом издает, нельзя спутать ни с каким другим. Он заглушил собой грохот битвы, разлетевшись над Ведром не хуже удара колокола, и лишь потом до меня дошло: если команданте погиб, вряд ли я сумею доказать Анхелю и его compa~neros, что это случилось не по моей вине…
К счастью, грянувший вскоре сверху победный хор голосов меня заметно утешил. Так кабальеро могли приветствовать лишь живого дона Риего-и-Ордаса, а не его труп. Северяне тут же присоединились к товарищам по альянсу, ибо не могли в такую минуту просто стоять и отмалчиваться. Наверняка это был первый случай, когда при встрече с команданте краснокожие головорезы разразились криками радости, а не злобы. Хотя чему тут опять же удивляться? Владычица поступила со своим лучшим солдатом недостойно, и уважающие дона как великого противника северяне волей-неволей прониклись к нему сочувствием. А тем более когда узнали, что он не намерен сдаваться без борьбы и совать голову в петлю, к которой его приговорили.
Я вновь окинул взором двор и крышу. Стрелки-вертухаи и беснующиеся у «Гольфстрима» заключенные могли помешать возвращению нашего отряда, особенно если там есть раненые. Поднимать их по стремянке не дело. Поэтому я отправил Малабониту и Шлейхера с арбалетами на палубу, под кровлю, а затем велел Сенатору дать малый вперед. Сепиллу при этом приподнял над землей, но не выключил. Раскрученная, она отгонит от нас бунтарей, когда я буду описывать круг по двору, чтобы подвести истребитель к дверям камерного корпуса и опустить трап.
Едва «Гольфстрим» выехал из-под арки (о, как же приятно снова управлять настоящей техникой после шутейной «Недотроги»!), как по нему вновь загрохотали пули и стрелы. Бронированные козырьки над окнами рубки оберегали меня от этой угрозы. И все же стрелки из баллестирад не устояли перед искушением попробовать достать меня за этим ненадежным при взгляде издали укрытием.
…И это была их большая ошибка! Орудийные болты не пробили козырьки, разве что оставили на них новые вмятины. К тому же затем стрелки занялись перезарядкой, а ручная перезарядка баллестирады после долгой стрельбы отнимает куда больше времени, если стрелок запыхался и его натягивающие воротом тетиву руки дрожат. И когда тюремщики снова угостили нас снарядами, все самое интересное внизу уже закончилось, а «Гольфстрим» катил обратно к воротам, на ходу поднимая трап…
Посадку произвели довольно-таки организованно.
– Трап! – гаркнул я Малабоните еще до того, как приказал Сенатору остановиться.
Мое долгое отсутствие не сказалось на профессиональных навыках. Я подрулил к дверям так, что конец трапа опустился аккурат на порог, и наши товарищи взошли на борт, не сделав по двору ни шага. Пока они поднимались по сходням, а стрелки на крышах, кряхтя, взводили баллестирады, из Ведра в этот момент разбегались заключенные. Заехав внутрь тюрьмы, мы открыли им выход, и они, забыв обо всем, скопом ринулись на свободу. Больше никто не преграждал им путь, хотя со стен и из дверей по ним все еще стреляли, и немало их погибло, успев отбежать от тюрьмы всего сотню-другую шагов…
Хвала богине Авось: все кабальеро и северяне были живы. Правда, дона Балтазара волочили под руки два гвардейца, а Херлуф прыгал на одной ноге, опираясь на плечо Тура. У команданте была жестоко изувечена левая кисть. Кто-то из compa~neros наскоро перетянул ее платком, но кровь все равно текла из нее ручьем. Уж я-то догадывался, от чего пострадал дон! Вряд ли обычная рана вызвала бы у него, старого рубаки, болевой шок. Лишь контакт с метафламмом, что пронзил руку команданте тысячами игл, мог причинить ему такую свирепую боль. У Херлуфа в правом бедре торчал арбалетный болт, вытащить который на месте не представлялось возможным – слишком глубоко он вонзился. Мелкие раны остальных вояк можно было не брать в расчет. Тем более что сами они, радуясь победе, не обращали на эти царапины особого внимания.
Снаряды баллестирад запоздало ударили в поднимающийся трап. И отскочили от него, не причинив никому вреда – все кабальеро и северяне уже скрылись под палубной кровлей. Охрана рвала и метала, но отныне она была нам не страшна. Больше нас здесь ничего не задерживало, и «Гольфстрим», раздавив на прощание фонтан и распугав последних заключенных, покатил к выходу.
Гигантский, открытый мир, который я не чаял больше увидеть, несся мне навстречу со скоростью разогнавшегося под горку истребителя. И даже несмотря на наше туманное будущее, я радовался вновь обретенной свободе, словно ребенок. Потому что гнить годами заживо в тюрьме – самая отвратительная смерть, которая может быть уготована вольнолюбивому перевозчику…
Глава 15
Идти по пятам механизированной армии просто. Даже слишком просто, ведь ее след широк и пролегает по накатанному маршруту. Дорога, по которой не так давно прошли и не застряли три десятка бронекатов, скорее всего, выдержит еще один. Главное, вовремя съехать с нее, дабы ветер успел «состарить» нашу колею, не позволяя ей выделяться на фоне отпечатков множества других колес.
Впрочем, к восточным пограничным землям – территории, где Владычица учинила охоту на «Геолога Ларина», – мы и близко не подобрались. По сложившейся за минувшие месяцы традиции, опять не обошлось без сюрпризов. Да каких сюрпризов! Водовоз, которому следовало скрываться на просторах Индианы и чье местонахождение было сегодня загадкой даже для нас, катил полным ходом нам навстречу! И катил, ориентируясь по тем же следам, что и мы! Но если «Гольфстрим» с каждым часом удалялся от Садалмалика, танкер двигался прямо к центру южных земель.
Чудеса, да и только!
Как и при бегстве со Змеиного карниза, мы вновь объединились с Кавалькадой. И уже не временно, а, похоже, до конца, каким бы он для нас ни выдался. Конечно, для выжившей чертовой дюжины кабальеро это было слишком громкое имя, и даже дон Риего-и-Ордас нынче редко упоминал его. Но эта кучка изгоев и бунтарей еще намеревалась заявить о себе на весь мир. Пока же они путешествовали за компанию с нами, поскольку у нас была общая цель – Владычица Льдов. Разве что мы разыскивали ее, чтобы попытаться вызволить из плена Дарио Тамбурини, а кабальеро собирались поквитаться с ней за унижение команданте и за казненных compa~neros. Иной цели в жизни у этих «всадников Апокалипсиса» сегодня не было.