Кровавые игры

Нейл Хлоя

Спичка все еще была у нее в руке, она отступила, прежде чем вновь посмотреть на меня.

— Я желаю тебе и Этану удачи, Мерит, и надеюсь скоро увидеть вас.

Мне было все равно, что ее оправдания логичны. Я боялась — за себя и за него — и была раздражена.

— Ты психопатка! — прокричала я, снова пытаясь встать со стула. — Весь ГС состоит из садистов!

И учитывая, что именно она была той, кто попросил меня убедить Этана баллотироваться на эту должность, я выкрикнула еще несколько более отборных фраз, которые изобиловали каждым проклятием, что было в моем арсенале.

Она

только вежливо улыбнулась, а затем закрыла дверь за собой. Она была огромная и толстая, покрыта металлической пластиной и держалась на месте при помощи огромных латунных болтов.

— Она собирается поджечь нас, — произнесла я, осматривая комнату. Как именно я должна выбраться отсюда?

***

Я пыталась связаться с Этаном телепатически, но он не отвечал. Слишком далеко, предположила я. Телепатия не работала на большом расстоянии.

Я заставила себя дышать, сохранять спокойствие, думать. Единственный способ, с помощью которого я могла игнорировать приступ паники — сосредоточиться на одном задании за раз. Первый шаг — выпутаться с этого стула и выбраться к чертовой матери из этого помещения.

Веревки, которые связывали меня, были из старомодной пеньки и натирали мне запястья. Они были связаны вместе и привязаны к стулу, но тот не был привинчен к полу.

— Тогда это первое, что я сделаю, — произнесла я, мягко перенося свой вес назад, затем вперед, затем назад, затем снова вперед, пока не наклонилась вперед достаточно, чтобы твердо поставить ноги на пол, а затем поднять стул в воздух.

Я полустояла, согнувшись под стулом, привязанным к моей спине. Я переместилась к стене, став перпендикулярно ей и приготовилась разбить стул.

— Я очень надеюсь, что это не осина, — пробормотала я, закрывая глаза, поворачивая бедра и ударяя стулом о стену.

Дерево треснуло и раскололось, а мой локоть — который также ударился о стену — пронзило болью, которая отдалась в моей руке. Но стул треснул, и я праздновала победу.

Я выругалась как матрос от боли, затем отвернулась и ударилась об стену еще раз. Я почувствовала, как мои путы ослабли, когда стул развалился на осколки. Один конец веревки свесился до пола, и я наступила на него, пока выпутывалась из остальной части.

Мои руки были натерты, а плечи болели, но я выжила. Я растерла их, пытаясь вновь связаться с Этаном.

«Страж? Слава Богу. Где ты?»

Мое бешено бьющиеся сердце замедлилось, лишь ненамного. Должно быть, он добрался до здания — и к диапазону действия телепатии.

«В помещении. Я была привязана к стулу, но уже освободилась. Дверь на болтах».

«Я слышу твое сердцебиение», — ответил он, и даже его ментальный голос прозвучал взволнованно. — «Я был привязан к столу — Лакшми к счастью не забрала мой кинжал — и теперь я смотрю на очень дородного Речного тролля».

Здание сотряслось, и мне пришлось надеяться, что это

не было результатом нападения на Этана его заклятого врага. Речные тролли были дородными мужчинами и женщинами, которые создавали свои дома под разводными мостами, что пересекали реку Чикаго и помогали нимфам править.

«И на случай, если ты не знаешь», — хмыкнул он, — «Лакшми подожгла здание».

«О, я знаю. Она зажгла проклятую спичку здесь. Я врежу по ее миленькому личику, если мы переживем это».

«Мы переживем это, и мы оба надаем по ее миленькому личику».

Я освободилась от стула, общаясь с Этаном. Дверь была моей следующей задачей. Сначала я попробовала очевидное — сдвинуть защелку, ударив по ней плечом, проверила ее на прочность локтем, пыталась извлечь засов из петель с помощью куска стула.

На это ушло пять минут, поскольку я так ничего и не добилась от двери.

Я закрыла глаза, заставляя себя думать.

У меня не появилось светлой мысли, но я ощутила дуновение ветра позади себя. Я оглянулась и увидела небольшое и узкое окно. Я бросилась к нему, выглядывая наружу. Отсюда был долгий путь вниз, с которым я могла справиться, но я боялась, что если вылезу, не смогу уже вернуться. И это подвергнет Этана еще большему риску.

Я приготовилась осуществить очередной набег на дверь, когда волна горячего воздуха ворвалась из трещин в полу.

Трещины в полу. Разве может быть что-то более очевидным? Если я не могу выбраться через дверь, выберусь через пол.

Я схватила самый большой кусок, оставшийся от стула, здоровенный кусок сиденья, и осторожно обошла помещение, высматривая самые прогнившие доски. Награда ждала меня почти в центре комнаты, где, казалось, собиралась вода и падала на доски сверху вниз.

Я подняла сиденье над головой, бросив его вниз с гигантским стуком, поднимая пыль и частицы древесины в воздух.

Еще один удар, затем второй, и сиденье провалилось сквозь доски, оставляя дыру достаточной ширины, которая соответствовала размерам сиденья. Я расширяла дыру, поднимая доски, пока они не потрескались и не затрещали, затем вытащила крупные щепки, пока отверстие не стало достаточно большим, чтобы я могла пролезть в него.

Я оглянулась, схватила веревку, обмотала ее вокруг своей руки на всякий случай, затем поставила пальцы на край отверстия, наклоняясь вперед, пока мой торс не пролез в дыру. Комната внизу была такого же размера и из такого же материала, как и моя, но дверь была открыта.

Сделано, подумала я, затем протащила остальную часть своего тела через дыру, скользя вперед, повиснув на руках и падая на пол.

Я выбежала через дверь, которая вела в комнату невероятных размеров, примечательной белыми колоннами и грудой ветхой офисной мебели.

Этан появился из комнаты на другом конце залы, грязный и демонстрирующий внушительный синяк. Он также ухмылялся как маньяк.

Мы бросились друг к другу, встретившись посередине и обнявшись. Он крепко поцеловал меня.