Кровавые сны владык
Шрифт:
Но на этом все не кончилось, а стало еще хуже, хотя Дайрут даже и помыслить не мог о подобном. И в тот момент, когда он уже не понимал ни кто он, ни где, а боль сделалась сладкой и желтой, густой, как суфле, рецепт которого придумали в Вольных Городах, вдруг все прекратилось.
Не было ни темноты, ни сырости, ни боли.
Постепенно из мрака проступили стены, но не обычные, деревянные или каменные.
Дайрут не мог понять, что за материал перед ним, а кроме того, их было гораздо больше, чем в любой постройке, какую ему
А затем стены исчезли, и только слегка саднило левую ладонь.
Неподалеку кричали чайки.
Дайрут открыл глаза и обнаружил, что лежит на кровати в том же помещении, где разговаривал с беглым первосвященником, и что по самую шею он укрыт теплым и тяжелым одеялом.
Он аккуратно приподнял одеяло и увидел руки.
И в первый момент решил, что все еще болтается в безднах бредовых видений и что представшее ему — морок, чушь!
Кисти и предплечья, дополнявшие обрубки, не выглядели человеческими.
Нет, на них не появилось чешуи, когтей или дополнительных суставов.
Просто руки от локтей и до кончиков пальцев были словно выточены из светло-розового полупрозрачного камня.
Дайрут дернулся, попробовал сжать их, и это у него получилось.
Он ощущал новые руки в точности, как старые, и не мог заметить отличий, а когда смотрел внимательнее, то видел внутри каменной плоти вены и кости, такие же, как настоящие!
Конечности откликались на приказы, точно так же ощущали прикосновения…
Это было магией, и магией странной и страшной, о какой он даже не слышал! Кроме того, он так и не понял, какую цену придется заплатить за вновь обретенные руки. Ведь не могло же быть такого, чтобы беглый верховный жрец действительно хотел того же, чего и он сам.
— Доволен? — спросил вошедший в комнату Родрис.
Дайрут не стал смотреть в его сторону, он и так знал, что его собеседник улыбается.
— Да, но пока не до конца, — ответил он, пытаясь скрыть и испуг, и неуверенность. — Мне нужно оружие, парные мечи или сабли, а еще кто-то, с кем я мог бы размяться, привыкая к новым рукам.
— Вот что значит помогать людям? — в притворном гневе спросил Родрис и подошел к кровати.
Он выглядел изможденным, но глаза довольно блестели.
Первосвященник откинул одеяло в сторону, ощупал руки и пробормотал что-то о милости Дегеррая.
— От меня никаких мечей ты не получишь, но можешь отправляться куда угодно и добывать их сам, — сказал он.
— От меня что-то еще требуется? — поинтересовался Верде, не веря себе.
Его вот так просто отпускают? Ничего не требуя взамен? Невозможно!
— Ты должен кое-что знать — это не милостыня, и я не свихнулся, — улыбка не сходила с губ первосвященника. — По большому счету мне без разницы, кого и как ты будешь убивать, но убивай побольше, и лучше бы, чтобы умирали люди Орды.
— Ну, я постараюсь, — ответил Дайрут.
— Ты видел ту штуковину, что в небе? — спросил первосвященник, перестав улыбаться.
— Да…
— Вскоре она станет еще больше, а потом рухнет на наш мир.
Поверить в подобное было сложно.
— Я не могу этого изменить, а значит, мне плевать на это, — сказал бывший повелитель Орды.
— Не веришь? Так будет обязательно, и к этому стремится враг всего сущего — Хаос.
— Я не могу так просто принять это. — Дайрут помнил посвященные злу проповеди в храме Светлого Владыки, но силы Хаоса для него всегда были чем-то вроде страшилки для детей.
— Зря, — первосвященник покачал головой. — И что самое страшное, на стороне Хаоса в последней битве этого мира выступит Орда. Поэтому ты должен будешь сражаться с ней. Это понятно? В любом случае тебе лучше присоединиться к тем, кто собирается противостоять твоим бывшим друзьям. В Жако есть некто Мартус Рамен и, как ни горько мне это признавать, некая ведьма Лиерра, за которой я долго охотился и которую однажды даже убил — правда, чужими руками.
— А Мартус убил меня, — сухо отметил Дайрут.
— Что стало с этим миром, в котором даже смерть изменяет людям? — пробормотал Родрис. — Так помирись с Раменом. Иди и сражайся во славу Дегеррая и нашего мира.
— Я попробую. — Дайрут поднялся с кровати, на мгновение почувствовал головокружение, переждал его, а затем сделал шаг.
Земля под ногами слегка покачивалась, как палуба стоящего в порту судна.
— Убедил, — сказал он негромко.
Он и сам понимал, что ему предстоит война против Айриэллы и Рыжих Псов, и раз уж есть готовое войско, хоть и возглавляемое его врагами, он не будет ходить длинной дорогой.
— Они не подведут? — спросил бывший хан, разглядывая руки.
Они ничем не отличались от обычных, если не считать внешнего вида, он не чувствовал никакой разницы…
— Нет, — уверенно ответил первосвященник. — На, вот это тебе пригодится.
Первосвященник дал ему длинные перчатки из светлой замши, издалека похожей на обычную человеческую кожу. Также Дайрут получил новую одежду и кинжал, достаточно короткий и узкий, чтобы быть удобным оружием в тесноте городских улиц.
Как бывший хан он знал, что более длинное оружие в городе запрещено.
Камзол чуть жал в плечах — мелочь по сравнению с новыми руками.
И даже память, что вновь и вновь подкидывала ему сцены из прошлого — смерть отца, его собственная смерть, — словно ослабила свой напор, и Дайрут чувствовал себя почти спокойно.
— Спасибо, — сказал он первосвященнику.
— Не благодари, рано еще, — ответил тот со странной улыбкой.
Дайрут вышел из комнаты, оказавшись в одном из постоялых дворов на берегу Гаро. Затем он выбрался из него под мелкий и теплый дождь и зашагал по улицам, привыкая к новым конечностям.