Кровавые вороны Рима

Скэрроу Саймон

Катон понимал, что должен подойти как можно ближе к противнику и использовать в полной мере преимущества короткого меча. Он пошел в наступление, нанося короткие мощные удары. Фракийцу оставалось лишь обороняться под натиском префекта и постепенно отступать к зрителям, обступившим площадку плотным кольцом. Воины поспешно расступались, освобождая место для поединка. Квертус, собрав всю недюжинную силу, отбил в сторону меч префекта, намереваясь нанести удар в голову. Теперь отступать, уворачиваясь от ударов, пришлось уже Катону. Префект привстал на подушечки пальцев, чтобы пружинить ногами, поворачиваясь в нужном направлении. Катон отходил

от фракийца все дальше, чтобы выиграть время и обдумать очередной шаг. Оба противника тяжело и часто дышали. Катон чувствовал, как пульсирует в висках кровь, будто после быстрого бега на большое расстояние, и ни на секунду не упускал фракийца из вида. В руках и ногах ощущалась удивительная легкость, словно они жили отдельной жизнью, а сердце переполняло радостное возбуждение.

Квертус скрипел от злобы зубами, однако не мог скрыть изумления. Уголки его рта приподнялись в насмешливой гримасе.

– А ты искусный воин, префект. Кто бы мог подумать? Оказался гораздо крепче, чем я предполагал. Только это тебя не спасет.

Катон, легко прыгнул вперед, делая обманный прием, стремясь проверить реакцию фракийца, а заодно заткнуть ему рот. Квертус ловко ретировался и, вытянув меч, направил острие в лицо Катону, чтобы воспользоваться преимуществом большего размаха и остановить противника.

– Не спеши!

Отойдя на безопасное расстояние, Катон стал оценивать возможности фракийца, отличавшегося быстротой и силой. Сочетание в высшей степени опасное, если бы к ним не прибавлялись самодовольство и неуемная спесь, которые могли сыграть Катону на руку. Разумеется, если удастся дожить до минуты, когда ими можно будет воспользоваться. От внимания Катона не ускользнуло опасное возбуждение на лицах воинов, наблюдающих за поединком. На смену мертвой тишине зазвучали выкрики: «Прикончи римское отродье!» Еще одна группа фракийцев в знак поддержки своего командира угрожающе потрясала кулаками. Малочисленный отряд легионеров как мог старался подбодрить Катона. Вокруг стоял страшный шум и гам. Все это напоминало Катону бои гладиаторов, и он мысленно благодарил судьбу, что ему не довелось пережить позор и страх людей, вынужденных сражаться ради развлечения праздной толпы.

Квертус следил за каждым движением противника, планомерно продвигаясь по кругу до места, где сторонники оказались у центуриона за спиной. А перед Катоном мелькали враждебные лица, искаженные злобой. Вопли фракийцев заглушали легионеров, но вот, перекрывая шум, отчетливо прозвучал голос:

– Давайте же! Прикончите фракийского пса!

– Заткнись, дурак! – раздался за спиной Катона другой голос. – Хочешь, чтобы потом фракийский пес свел с тобой счеты?

Катон горько усмехнулся. Вот как фракиец запугал весь гарнизон. Даже ненавидящие Квертуса легионеры сомневаются в способности своего командира выиграть поединок. Ничего, он еще покажет себя! Докажет, что имеет право командовать гарнизоном не только властью, данной императором, но и силой оружия. Очень скоро все увидят, как ошибались на его счет.

Квертус принял небрежную позу, в знак презрения повернулся к противнику спиной и, подняв руки, поприветствовал своих сторонников. В ответ раздался хор восторженных голосов. Фракиец, сжав кулаки, стал потрясать ими в воздухе.

Катон двинулся на Квертуса, мысленно представляя, как всадит клинок в позвоночник и, повернув под углом, пронзит черное сердце. Наемники закричали, предостерегая командира, а Квертус молниеносно

развернулся и, чуть присев, приготовился отразить атаку. Желая порадовать товарищей, он расхохотался Катону в лицо.

– Значит, хотел ударить в спину, так? А еще называл меня трусом!

Фракийцы встретили слова командира возмущенным воем. А Квертус уверенно пошел на противника, размахивая мечом по широкому эллипсу. Катон, ни на секунду не останавливаясь, шел ему навстречу. Вот он мощным ударом отбил в сторону спату и, сделав выпад, попытался ударить фракийца в грудь. Квертус уверенно парировал удар и, продолжая наступать, ударил Катона гардой в грудь. Префекта отбросило назад. Ему удалось ослабить силу удара, но дыхание сбилось, и грудную клетку пронзила острая боль. В тот же момент Катону пришлось поднять меч вверх, чтобы отразить внезапный рубящий удар в голову. Затем фракиец нанес крученый удар, который Катон тоже отбил, однако в следующее мгновение бедро чуть выше колена словно обожгло огнем. К счастью, рана оказалась неглубокой.

Соперники разошлись в разные стороны, и Квертус при виде алой струйки крови на ноге префекта издал торжествующий крик. Фракийцы радостно зашумели, а легионеры молча следили за префектом, не скрывая тревоги. Катон попытался определить, насколько серьезна рана, и быстро глянул вниз. Кровь бежала по голени, стекая дальше по голенищу сапога. Он присел, потом встал, однако боль не усиливалась, а значит, мышцы не повреждены. Тем не менее кровотечение не останавливалось, и если поединок затянется, сил удачно его завершить не останется. Стиснув зубы, Катон снова двинулся вперед, потом сделал вид, что споткнулся, и застонал якобы от боли.

– Ты меня разочаровал, префект Катон, – хохотнул Квертус. – Думал, ты протянешь дольше. Только взгляни на себя! Худосочный слабак! Да к тому же истекаешь кровью, будто заколотая свинья. Я бы мог оставить тебя подыхать от потери крови, но хочется показать, как надо красиво убивать противника. Чтобы весь гарнизон видел: их настоящий командир – я!

Катон склонился над раненой ногой и, тяжело дыша, глянул исподлобья на фракийца.

– Тебе не место в римской армии, – выдохнул он, облизав пересохшие губы. – Не говоря уже о праве командовать гарнизоном крепости.

– Посмотрим, – усмехнулся Квертус, осторожно приближаясь к противнику.

Катон подпустил его ближе и, распрямив спину, поднял меч, готовясь еще раз сразиться за свою жизнь. Фракиец тоже поднял меч и, выставив вперед правую ногу, собирался нанести решающий удар. Но не успел. Катон с яростным хрипом молнией бросился на центуриона. Глаза фракийца расширились от изумления, и он сам не понял, как острие клинка, разорвав ткань, вонзилось ему в левое плечо, проткнуло мышцы и уперлось в кость. От сильного удара Квертус зашатался. А Катон, не теряя времени, налег всем телом на меч и повернул рукоять.

Однако фракиец в очередной раз подтвердил заслуженную репутацию отважного и искусного воина. Быстро придя в себя, он оттолкнул Катона, и меч выскользнул из раны. Префект отлетел на несколько шагов, споткнулся, но удержался на ногах и остановился. Повернувшись к фракийцу лицом, он снова ринулся в бой, и противники обменялись серией ударов. Снова раздались подбадривающие крики, каждому хотелось поддержать своего командира, но теперь наемники уже не могли заглушить голоса легионеров. Вскоре противники разошлись в стороны, испепеляя друг друга полными ненависти взглядами.