Кровавый апельсин
Шрифт:
– Я в полном порядке, Фрэнсин. Может, дашь нам поболтать? – Мадлен улыбается сестре, и та наконец уходит, закрыв за собой дверь.
– Что же, начнем. – Патрик отодвигает чайный поднос и выкладывает на журнальный стол папки из своей сумки. Я достаю из своей записки по делу и блокнот. – Давайте я познакомлю вас как следует. Мадлен, это Элисон Вуд, которая будет представлять ваши интересы.
Я киваю Мадлен.
– Элисон занимается адвокатской практикой более пятнадцати лет. Она провела множество сложных дел и в суде короны и в суде второй инстанции, –
Мадлен смотрит себе на руки:
– По-моему, тут ничего не поделаешь. Преступление совершила я, и все тут.
– Погодите! Для таких заявлений пока рановато. Сначала давайте получим предварительные сведения.
Вот это Патрик, которого я знаю, – резкий, язвительный. Я рада, что он ее прервал, – плохо, когда клиенты торопятся говорить о преступлении: они должны дожидаться наводящих вопросов.
– Элисон, не объяснишь Мадлен, как события будут развиваться дальше?
– Да, конечно. Ваше дело, Мадлен, перевели из мирового суда в Центральный уголовный суд в Лондоне. Далее состоится слушание о признании вины с рассмотрением обстоятельств дела. Тогда и подадите заявление о признании или о непризнании.
– До этого еще несколько недель, верно?
– Да, слушание назначат в середине ноября. Через пять недель. В настоящий момент обвинением предоставлено очень мало доказательств, но в ближайшее время они появятся. То есть я на это надеюсь.
Я пытаюсь перехватить взгляд Мадлен, но она смотрит себе на руки. Ногти у нее обкусаны до мяса – единственный изъян в безупречной внешности.
Дождавшись кивка Мадлен, я продолжаю:
– До слушания нам нужно изучить доказательства. Если вину вы не признаете, назначат дату судебного разбирательства.
– А если признаю?
– Вам сразу вынесут приговор.
– Вот так я и поступлю.
Мадлен поднимает голову и встречает мой взгляд. Вид у нее спокойный, решительный. Даже слишком. Интересно, что она скрывает?
– Мадлен, настоятельно рекомендую вам не принимать решений, пока мы не изучим все доказательства. Не думаю, что на данном этапе самое правильное – занять принципиальную позицию.
Мадлен упрямо стиснула зубы, но, по крайней мере, слушает меня.
– Я знаю, что совершила.
– А вот я пока нет. Правовые аспекты тоже нужно учитывать, так что давайте не будем спешить.
Краем глаза я вижу, что Патрик кивает.
Мадлен встает, идет к окну, потом обратно. На миг мне кажется, что она сядет рядом со мной на мягчайший кожаный диван, но в последний момент она разворачивается и снова идет к окну.
– Напрасно вы под залог меня вытаскивали. Мое место за решеткой.
– Судимостей у вас нет, проблем с законом прежде не возникало, – после небольшой паузы замечает Патрик. – Суд согласился, что опасности вы ни для кого не представляете. Да и защиту в таких условиях строить гораздо проще.
Мадлен вздыхает, но с Патриком не спорит. Она снова усаживается на диван.
– Все
– Понимаю, – кивает Мадлен.
Я достаю ручку и блокнот:
– Пожалуйста, расскажите, что случилось в те выходные. Начнем с субботы.
– Выходные мы провели с Джеймсом. Он приехал поездом в Лондон еще в пятницу вечером. Для субботнего ланча я приготовила сырные тосты, а ужинали мы в мясном ресторане в Клапем-коммон. Потом Джеймс отправился на вечеринку в Бэлем, которую устроил его школьный приятель, а мы с Эдвином на такси домой. – Мадлен делает паузу, чтобы перевести дыхание. Я записываю услышанное и кивком прошу ее продолжать. – Мы посмотрели фильм и легли спать.
– Какой фильм? – уточняю я.
– Это имеет значение? – Мадлен пожимает плечами. – «Славные парни» [11] . Эдвину такие нравятся. – Осознав сказанное, она вскидывает голову: – Нравились. – Мадлен прижимает ладони ко лбу, делает глубокий вдох, потом выдох. – После этого мы легли спать. Джеймс вернулся около одиннадцати. То есть я так думаю, потому что очень устала и не слышала.
Я открываю рот, чтобы удивиться, – подростку позволяют разгуливать по Лондону в столь поздний час, – но прикусываю язык. Сейчас это в порядке вещей.
11
«Славные парни» („Goodfellas”) – драма Мартина Скорсезе с Робертом Де Ниро в главной роли.
– Джеймс часто ходит на поздние вечеринки?
– Ходит, когда их устраивают. Насчет «часто» трудно сказать. Он то ходит, то нет – за ним не уследишь.
Матильде, когда подрастет, поздние вечеринки не светят. Не пущу. Ни за что не пущу!
– В воскресенье мы встали поздно. Я поджарила курицу, – продолжает Мадлен. – Потом мы отвезли Джеймса на вокзал Лондонский мост. Когда вернулись домой, Эдвин заявил, что хочет со мной поговорить. Он сказал, что уходит от меня.
Ручка едва не выскальзывает из пальцев: такого расклада я не ожидала.
На языке вертится вопрос, но Мадлен рассказывает дальше:
– Я выпила почти целую бутылку джина и отключилась. Разбудили меня крики уборщицы. Подняв голову, я увидела, что Эдвин мертв, а у моих ног лежит нож. – Мадлен говорит так тихо, что я едва слышу. – Я не хотела… Не помню, как у меня получилось. Простите…
Мадлен бледна, но к концу рассказа на щеках у нее появляется тусклый румянец.
– Пожалуйста, расскажите мне о Джеймсе, – прошу я мягче мягкого. Думаю, проще начать с этого, а потом перейти к ее отношениям с Эдвином.