Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх
Шрифт:
Мы условились об этом незадолго до того, как министерство пропаганды попросило меня заполнить анкету, чтобы убедиться в том, что я не еврей. Возмущенный этим проявлением расовой дискриминации, я спросил свое начальство, как мне быть. Они ответили, что, поскольку действующее правительство приняло этот антисемитский акт как закон, а наша фирма является немецкой компанией, я обязан подчиниться их требованиям.
Так получилось, что фактический управляющий этой фирмой, наш блестящий фотограф, а также фрау, занимавшаяся продажами и знавшая всех и вся в издательском мире, были евреями. Мне ничего не оставалось делать, как уволить этих опытных, способных и добросовестных работников; а наш головной офис не был готов в знак протеста прекратить свою деятельность в Германии. Единственное, чем я смог помочь уволенным сотрудникам, – это организовать им эмиграцию в Соединенные Штаты,
Некоторые банкиры, если рассматривать их как участников промышленности, в частности Ялмар Шахт, Генрих фон Штейн, Курт фон Шрёдер, Эмиль Георг фон Штаусс, Отто Христиан Фишер и Фридрих Райнхардт, активно поддерживали Гитлера. Однако они были в меньшинстве. В целом банкирское сообщество с возмущением наблюдало за экономическим курсом Гитлера, но не считало возможным активно выступать против, разве только серьезно предупреждало о неблагоприятных последствиях многих налоговых мер, которые рассматривались режимом. Ряды банкиров, враждебно настроенных к Гитлеру, быстро редели в результате устранения из банковского бизнеса всех евреев.
Что касается технических специалистов, то, как уже говорилось, они были довольны режимом, который не жалел средств на развитие техники.
Прекрасным примером специалиста, который получил возможность заниматься своим любимым делом, был Вальтер Роланд, известный в промышленных кругах как Панцер-Роланд из-за его особенного интереса к броне и танкам. Когда Гитлер пришел к власти, Роланд был техническим директором «Дойче Эдельштал-верке» в Крефельде. Решение Гитлера расторгнуть в одностороннем порядке Версальский договор и приступить к перевооружению дало Роланду возможность показать свои блестящие способности.
У него сложились прекрасные отношения с нацистами. Сам Гитлер приглашал его к себе для консультаций. В 1942 году министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер, еще один технический специалист, которого радовала готовность Гитлера всячески помогать его коллегам, назначил Роланда заместителем руководителя Группы металлургической промышленности, одной из новых организаций, основанных по настоянию нацистов.
Роланд объяснял мне свое согласие принять этот ответственный пост следующим образом: «Шпеер потребовал, чтобы я занял его, и предупредил, что в противном случае меня лишат работы в области промышленности. Мне ничего не оставалось, как только согласиться. Назначенный руководителем Группы Герман Рёхлинг и я были уверены, что если мы откажемся принять назначение, то наши должности займут какие-нибудь политики. А это значительно усложнило бы ситуацию в промышленности».
Роланд подчеркнул, что технические специалисты свободно выражали свое мнение Гитлеру, к которому он прислушивался, чего нельзя было сказать о его отношении к политикам, бюрократам, дипломатам и бизнесменам. В то же время, по его словам, и специалистам приходилось выполнять зачастую бестолковые приказы различных министров.
Стоит отметить, что во время войны Роланд написал энергичное заявление, в котором высказался против принудительного использования иностранных рабочих в Германии. Позднее мы вернемся к этому заявлению.
Интересна причина, которой специалист по производству танков объяснил мне свое решение вступить в 1933 году в национал-социалистическую партию: «В марте этого года Грегор Штрассер сказал мне: «Это начало конца. Партией овладели преступники. Вы и вам подобные будете виновны в этой катастрофе, если немедленно не вступите в партию и не поможете устранить этих преторианцев. Неужели мы будем спокойно стоять в стороне и позволим, чтобы они нас захватили? Ваш долг – вступить в партию». Вот я и стал ее членом».
Под «преторианцами» Штрассер, видимо, подразумевал вооруженные отряды нацистов, особенно штурмовиков Рёма.
Еще один пример технического специалиста, готового сотрудничать с нацистским режимом, был Фердинанд Порше, о котором речь пойдет дальше. И Роланд, и Порше определенно принадлежали к тем профессионалам, которые действовали из лучших побуждений.
Куда более опасной, хотя и малочисленной была группа, о которой писал генерал Томас: «Еще был небольшой круг людей, которые либо из преданности к технике, либо по каким-то эгоистическим соображениям с готовностью предложили свою помощь Герингу в осуществлении его планов подготовки к войне [67] и сознательно их поддерживали. Эти люди должны нести ответственность наравне с нацистами. Вместо того чтобы удержать Гитлера и Геринга от новой войны с
67
Возможно, Томас имел в виду речь Геринга, произнесенную им в Штутгарте в августе 1937 года перед руководителями германских самолетостроительных компаний, в которой он в общих чертах намекнул, что их продукция может сыграть важную роль в будущей войне, к которой они должны готовиться. Однако дальше этого намека он не пошел.
68
Thomas G. Die Schuldfrage der deutschen Wirtschaft.
Томас не назвал имена этих людей, в конце концов, это был «небольшой круг».
Но была ли возможность сопротивления режиму и в чем оно выражалось? Список наказуемых преступлений был очень широк, включая критику, неподчинение приказу и так далее, вплоть до заговора о насильственном свержении режима. Учитывая методы современного тоталитарного государства, малейшее проявление сопротивления должно было быть «жестоко» подавлено – излюбленное выражение нацистов. Помимо строжайших мер, затрудняющих сопротивление, Германия стала жертвой любопытного феномена, типичного для диктаторского режима, известного под названием распыления сил. Имеется в виду отдаление людей друг от друга из-за вездесущего, реального или мнимого надзора полиции.
Обзор затрагивающих промышленность законов, принятых за период с 1933 по 1938 год, показывает, насколько трудно было сопротивляться режиму.
Акт рейхстага о чрезвычайных полномочиях от 24 марта 1933 года позволил Гитлеру пренебречь конституцией: насильственное приобщение к идеологии нацистов положило конец либерализму в индустрии.
Декрет министерства экономики от 27 февраля 1934 года распускал существующие экономические организации, тем самым подписав приговор самоуправлению промышленности.
Закон о защите государства от 21 мая 1935 года вкупе с секретным декретом вынудил промышленность перейти на военные рельсы, и малейшее неповиновение рассматривалось как предательский саботаж.
Четырехлетний план, принятый 13 октября 1936 года, устанавливал главенство Геринга над Шахтом в экономике, тем самым устраняя этот последний тормоз на пути экономической тирании нацистов [69] .
Закон от 26 июня 1938 года, предоставивший правительству право распоряжаться рабочей силой по своему усмотрению, создал предпосылку для жестокой эксплуатации военнопленных, за что победившие союзники подвергли наказанию многих лидеров промышленности.
69
Официальное принятие четырехлетнего плана означало конец отчаянной борьбы Шахта за предотвращение ужасных последствий некомпетентной экономики нацистов. Геринг делал вид, что поддерживает Шахта, однако под давлением партии говорил о делах в экономике в гораздо более решительном тоне. В 1937-м Шахт доложил Гитлеру, что он обеспечил предоставление необходимых иностранных кредитов для перевооружения Германии, и на этом основании просил разумного финансирования. Гитлер ничем не поддержал Шахта. Геринг, полгода назад назначенный руководителем четырехлетнего плана для экономической самостоятельности, заявил Шахту, что ему необходимы некоторые предприятия, принадлежащие Шахту. Он нарисовал такую оптимистичную картину развития этих предприятий, что Шахт не только с готовностью согласился их уступить, но уехал из Берлина в Баден-Баден в радостном настроении, полагая, что будет реально руководить выполнением четырехлетнего плана. На следующее утро он узнал из газет, что отныне боссом германской экономики является Геринг. Кстати, успех Шахта с получением иностранных кредитов сбил с толку тех промышленников Рура, которые еще не смирились с нацистским режимом.