Кровавый круиз
Шрифт:
– Аббе достаточно всего один раз показать, как делать то или иное задание, – с гордостью говорит папа. – Он всегда учился с легкостью.
– Какой у тебя любимый предмет?
Альбин смотрит на Линду. Некоторое время молчит. Тетя очень добрая. Но она из тех, кто все время задает одни и те же скучные вопросы для поддержания беседы.
– Думаю, что английский и шведский, – наконец отвечает мальчик.
– Надо же… Да, тебе всегда нравилось читать и сочинять истории. Лу тоже такой была, но сейчас у нее в голове только косметика и мальчики.
Цемент в животе становится еще тяжелее.
– Ты
Альбин знал, что именно это тетя сейчас спросит.
Он видит, что папа смотрит на него с надеждой, но все же упрямо поджимает губы и молчит.
– Он хочет стать программистом. За этим будущее, – объявляет папа. – У него фантазия ничем не хуже, чем у создателей Майнкрафта [2] и Спотифай [3] . Правда, Аббе?
Сейчас Альбин его ненавидит. Это папина идея, но ему удалось убедить себя, что Альбин сам это придумал. На самом деле Альбин абсолютно не представляет, чем хочет заниматься, знает только то, что очень ждет возможности сменить школу после девятого класса.
2
Популярная компьютерная игра.
3
Музыкальный стриминговый сервис.
– Как интересно, – радуется Линда. – Не забудь про нас, когда станешь мультимиллионером.
Альбин пытается улыбнуться.
– А что решила Лу? – спрашивает мама.
– Она хочет стать актрисой, – усмехается Линда. – Конечно, она ведь королева драмы, а этого более чем достаточно.
Звучит заученно, и Альбин понимает, что она уже не раз это говорила. Некрасиво по отношению к Лу, но мама с улыбкой кивает.
– Я удивляюсь, как ты позволяешь ей так одеваться, – вставляет папа.
– «Так» – это как? – удивляется Линда.
– Она выглядит очень взрослой с макияжем и всеми делами. Не уверен, что она транслирует правильные сигналы.
Мама начинает нервничать:
– Я считаю, что Лу очень красивая. Наверное, так сейчас одевается вся молодежь.
– Ты не боишься, что Лу слишком быстро повзрослеет? – Папа не спускает с Линды пристального взгляда. – У вас ведь дома нет сильной мужской руки.
За столом повисает тишина. То, что не высказано вслух, сгущается в воздухе и давит на Альбина так сильно, что он не может сидеть на стуле прямо. Он снова смотрит в окно. На улице уже почти стемнело.
– Я просто хочу сказать, что в мире полно негодяев, – оправдывается папа.
– Спасибо, – отвечает Линда. – Я в курсе.
Мама слегка откашливается:
– Как странно она стала разговаривать. Так говорят в Эскильстуне или…
– Нет, – закатывает глаза Линда, делаясь похожей на Лу, – так говорят она и ее друзья, с которыми она проводит время. Я просто бешусь от этого.
Папа встает, и Альбин провожает его взглядом. Он идет к бару и наливает себе из крана вина до краев бокала.
– Как он себя чувствует? – спрашивает Линда.
– Хорошо, – отвечает мама, косясь взглядом на Альбина.
Как будто можно хранить в секрете то, что знают все.
Линда вздыхает
– Я сейчас позвоню Лу, – говорит она. – Она должна поторопиться, если хочет успеть поесть.
– Пунктуальность она явно унаследовала от матери. – Лицо папы принимает особое выражение, которое всегда появляется, если он делает вид, что шутит, но на самом деле говорит всерьез.
– Я схожу за ней. – Альбин встает из-за стола, не давая никому времени на возражения.
Только бы уйти отсюда.
Дан
Он бежит вниз на седьмую палубу по окрашенной в белый цвет стальной лестнице, расположенной в отсеке для персонала. Проходит через мрачный, без окна офис старшего администратора. Стены конторы украшают старые морские карты, на полках стоит бесчисленное множество папок с документами. Сам старший администратор Андреас выглядит не менее мрачно. Он едва смотрит на проходящего мимо Дана. Как только Дан выходит из отсека для персонала в общее пространство, его сразу оглушают шум и музыка. Он пристально смотрит на ковровое покрытие под ногами, преодолевая последние ступеньки лестницы, ведущей к стойке информации. Одновременно он старается придать себе озабоченный и важный вид, словно повесил на себя табличку: Просьба: не беспокоить.
Кто-то трогает его за локоть:
– Неужели вы Дан Аппельгрен?
Он надевает на лицо широкую улыбку и оборачивается к женщине с короткой стрижкой. Она одета в полосатую кофточку под тельняшку. Интересно, эти тетки всегда одеты в тельняшки или это в честь круиза? Наверное, им хочется проникнуться морским духом.
– Виноват, – признается он, посмеиваясь.
– Я знала! – Женщина произносит это с таким выражением лица, словно ожидает продолжительной овации стоя.
Она примерно его возраста, но позволила себе потерять форму. Над верхней губой залегли морщины курильщицы. Седые волосы. Свитер облегает складки на боках.
– Мы с мужем обожали «Как лихорадка в сердце моем».
– Приятно слышать.
– Сейчас он, правда, мой бывший муж. Но песня мне до сих пор очень нравится.
Дан вежливо улыбается. Наверняка бывший супруг ни разу не пожалел о том, что сбежал.
– Жаль, что песня не победила на фестивале. Но вы, наверное, часто слышите эти слова.
– Слышать эти слова мне по-прежнему очень приятно. – Дан подмигивает собеседнице.
«Конечно, – думает он, – просто чудесно, когда напоминают о неудаче. И о том, что, даже оказавшись победителем, я все равно остался бы в проигрыше».
– Я только это хотела сказать.
Но женщина не уходит. Она явно чего-то ждет.
– Спасибо, – говорит Дан. – Ваша поддержка важна для меня.
Наконец она кивает на прощание и идет по направлению к магазину беспошлинной торговли. Дан подходит к стойке информации, и Мики без слов протягивает ему микрофон. На его лице, как всегда, страдание. Кажется, он единственный, кто ненавидит «Харизму» не меньше, чем Дан.