Кровавый круиз
Шрифт:
Калле
В ресторане «Посейдон» из колонок слышны размеренные композиции Фрэнка Синатры в фортепианном исполнении. Вечер только начался, посетителей мало, поэтому все разговаривают вполголоса.
Калле и Винсент смотрят друг на друга, между ними на белой скатерти только что оказалось огромное
– Приятного аппетита, – желает официант с тщательно уложенной гелем прической, где все пряди торчат в разные стороны.
– Это просто даже как-то неприлично, – говорит Винсент, смеясь, когда они снова оказались наедине.
– Я же говорил… – Калле поднимает бокал шампанского. – За нас.
– Да, – соглашается Винсент. – За то, что я наконец могу увидеть эту страницу твоей жизни.
Они делают по глотку. Калле так нервничает, что с трудом глотает. Смотрит на свою руку и удивляется, что она не дрожит.
Когда они переодевались к ужину, у Калле была почти паника. Он смотрел на то, что взял с собой из одежды. Как бы то ни было, это памятный вечер, и он хочет выглядеть как можно лучше, чтобы Винсент запомнил его в лучшем виде. Поэтому он выбрал черный пиджак, белую футболку и ботинки известного бренда цвета бычьей крови.
– Как тебе? Хорошо вернуться обратно? – спрашивает Винсент. – Что-нибудь изменилось?
Калле кивает. Как только они оказались на борту, он почувствовал запахи, которые никогда не выветриваются. Запах сладкого, душного похмелья, старого пива, средств для чистки коврового покрытия с уксусом. Он как будто вернулся в прошлое на восемь лет назад. Всколыхнулись воспоминания не только о «Харизме», но и о том, каким он был тогда. Калле не предполагал, что так будет. Пришло понимание, что круиз не был такой уж хорошей идеей.
– Она стала такая потрепанная. И народу немного. «Харизма» уже не выдерживает конкуренции. Новые паромы и больше, и шикарнее.
Калле старается, чтобы его голос звучал беззаботно, но ему горько видеть, как «Харизма» постарела. А может быть, он просто смотрит на ее новыми глазами?
– Во всяком случае, наша каюта люкс совершенно шикарная, – улыбается Винсент.
– Поэтому она почти всегда пустует. Не так уж много желающих потратить кучу денег за один день на финском пароме.
– Сколько же она стоит?
– Не знаю. Филип организовал скидку.
Именно в это время Филип и Пия занимаются украшением каюты.
Калле смотрит, как Винсент тянется за клешней краба, колет ее щипцами.
– Ты не будешь есть? – спрашивает тот, макая мясо краба в чесночный соус и отправляя в рот.
– Буду. – Калле пытается выглядеть спокойным, а не похожим на человека, у которого невроз на грани психоза. – Я не очень голоден.
– Ты должен мне помочь с этим богатством.
Калле берет креветку, очищает неуклюжими движениями. На
– Просто невероятно красиво. – Винсент кивает в сторону окна. – Мы должны потом выйти на палубу и насладиться видом.
Островки уже выглядят как более плотные участки сине-черного воздуха. Иногда в промежутках между деревьями мелькает свет, огоньки танцуют на воде.
Калле хмыкает в знак согласия. Разглядывает профиль Винсента. Немного курносый нос, темные волосы, очень мужественный квадратный подбородок. Усы подчеркивают пухлость верхней губы. Голубые глаза приобретают новый оттенок в зависимости от света вокруг, в точности как вода. Его лицо такое живое. Сколько раз он уже смотрел на Винсента и чувствовал, будто видит его в первый раз!
– Трудно поверить, что Балтийское море такое загрязненное, когда вот так на него смотришь. – Винсент задумался. – Помнишь, мы смотрели документальный фильм?
– Да. – Калле окидывает взглядом морепродукты, ни один из них не пойман в воде за окном.
Винсент имеет в виду фильм, где показывалось, как русские корабли ежедневно сливают прямо в море сточные воды от тысяч пассажиров.
– Если бы Посейдон существовал, он выбрал бы для жизни другое место, – замечает Калле.
Винсент смеется, берет и чистит креветку.
С их первого свидания прошло пять лет, но Калле долго не покидало чувство, что он не заслуживает Винсента, он не верил, что ему так повезло. Они наконец занялись обустройством новой квартиры, и теперь каждое утро Калле просыпается в спальне с высокими потолками и белыми стенами и думает, как же такое могло произойти. Ему по-прежнему трудно поверить, что они с Винсентом обрели дом.
И теперь он хочет попросить о еще большем счастье.
– Ты как будто не здесь, – говорит Винсент.
Калле качает головой:
– Просто как-то странно быть снова на «Харизме».
Калле видит, как к их столу направляется женщина в форме охранника. Ее волосы убраны в пучок на затылке, точь-в-точь как раньше. Но в волосах появилась седина, и от этого кажется, что волос меньше. Форма на ней на два размера больше, чем тогда, когда они виделись в последний раз. Несмотря на широкую улыбку, женщина выглядит усталой.
– Калле! До меня дошли слухи о том, что ты сегодня с нами! Как здорово тебя видеть!
Голос совсем не изменился. Хрипловатый, но нежный и похожий на смех. Этот голос имеет магическое свойство успокаивать разбушевавшихся пьяных пассажиров. И становится железно твердым, когда требуется. Сколько раз они бродили по прогулочной палубе и говорили, говорили, говорили…
– Привет, привет! – Калле встает навстречу. – Ты совсем не изменилась.
– А ты так и не научился врать. – Пия крепко его обнимает. – Ты стал таким стильным! – Она делает шаг назад и рассматривает Калле с ног до головы, проводит рукой по его выбритому черепу и смеется: – Я вижу, что успех тебе к лицу. И борода тоже.