Кровавый орел

Расселл Крейг

– Да. Утверждает, что может помочь нам разобраться с этими преступлениями. Настырный малый.

– Ладно, договоритесь о встрече.

Вернер Мейер кивнул и исчез. Сунув нужные папки под мышку, Фабель вышел из кабинета и направился к лифту. По пути он думал о своем былом наставнике. Его лицо он помнил во всех подробностях. Зато другое лицо, которое тоже ассоциировалось с фамилией Дорн, решительно ускользало…

Кабинет Ван Хайдена располагался на четвертом этаже городского управления полиции. В приемной Фабеля приветствовала улыбкой хорошенькая блондинка в штатском. Накрахмаленная белая

блузка, черный костюм, волосы зачесаны назад и собраны в «конский хвост». Типичная служащая банка. Тем не менее она офицер полиции, и на поясе у нее пистолет…

Доложив шефу по телефону о приходе герра гаупткомиссара, секретарша провела Фабеля в небольшой конференц-зал. Длинное прямоугольное помещение с большими окнами по одной стороне – почти точная копия комнаты для совещаний на третьем этаже. Отсюда тоже была видна Гинденбургштрассе. Почти такой же длинный овальный стол из вишневого дерева, что и этажом ниже, только вокруг него не стулья, а солидные кожаные кресла. В трех креслах во главе стола теперь восседали, кроме Ван Хайдена, еще двое мужчин. Один незнакомый – приземистый мужчина мощного телосложения с короткими черными волосами и большими залысинами у висков. А второго – дородного, пухлолицего и краснощекого блондина – Фабель узнал: инненсенатор Гуго Ганц – в гамбургском правительстве этот чин соответствует министру внутренних дел. У окна, спиной к Фабелю, стоял высоченный четвертый мужчина в дорогом, судя по покрою, итальянском костюме. Он смотрел вниз на поток машин, не обращая внимания на троицу, оживленно что-то обсуждавшую.

Ван Хайден поймал взгляд Фабеля на сидящего за столом незнакомца и представил их друг другу.

– Оберст Герд Фолькер из БНД. Полковник Фолькер, позвольте представить вам первого гаупткомиссара Фабеля. Присаживайтесь, пожалуйста, герр Фабель.

«Ну, начинается», – подумал Фабель. На Федеральной разведывательной службе – Бундеснахрихтендинст, или БНД, – лежала обязанность защищать конституцию ФРГ, ловить террористов, отслеживать действия и планы экстремистских групп правого и левого толка. А в 1996 году БНД подключили и к борьбе с организованной преступностью. Фабель относился к БНД с неприязнью. Тайная полиция – она и есть тайная полиция, как ее ни называй.

Фолькер улыбнулся и протянул руку через стол.

– Рад познакомиться с вами, герр Фабель, – сказал он. – Начитан о вашей блестящей работе в прошлогоднем деле Маркуса Штюмбке.

Фабель пожал протянутую руку.

– А это – герр инненсенатор Ганц, – продолжал Ван Хайден.

Подавая руку, Ганц не счел нужным улыбнуться.

– Ужасная история, герр криминалькомиссар, – сказал Ганц, понижая Фабеля в звании сразу на несколько ступеней. – Надеюсь, вы делаете все возможное, чтобы остановить этого негодяя.

– Первый гаупткомиссар, – поправил Фабель. – Само собой, герр инненсенатор, мы прилагаем максимум усилий, чтобы поймать убийцу.

– Вы сами знаете, как пресса любит нагнетать обстановку и сеять панику… – Эти слова произнес высокий мужчина у окна, поворачиваясь к остальным.

Фабель узнал его сразу же. Широкоплечий и поджарый, чуть старше пятидесяти, умное выразительное лицо и проницательные голубые глаза. Белокурые волосы уже наполовину седые. Фабель, страстный

поклонник английских портных, сразу определил, что дорогая ярко-синяя сорочка с Джермин-стрит, знакомой всем лондонским денди, а костюм определенно итальянский. Однако мужчина не казался хлыщом. Чувствовалось, что вкус и стиль у него от природы.

– Да, герр первый бургомистр, я и сам настрадался от заполошной прессы, – сказал Фабель, смотря прямо в глаза главе гамбургского правительства доктору Гансу Шрайберу, за которого он недавно голосовал.

Шрайбер улыбнулся в ответ.

– Если я не ошибаюсь, вы и есть английский комиссар?

– Ну, это немного не точно…

– Разве ваши предки не англичане?

– Нет. Во мне, собственно говоря, ни капли английской крови. Мать – шотландка, а отец – фриз. В детстве я жил с родителями в Великобритании. Там же начал получать образование. А почему вы спрашиваете?

– Из чистого любопытства. Я и сам отчаянный англофил. А наш Гамбург многие считают «самым британским городом вне Великобритании»… Как бы то ни было, ваше прозвище – английский комиссар – выделяет вас и ко многому обязывает. Вы ощущаете себя особенным, герр Фабель?

Фабель смущенно пожал плечами. Он не понимал, куда клонит герр первый бургомистр, да и сразу взятый им фамильярный тон не понравился.

Фабель действительно втайне ощущал себя особенным. Уж сколько лет он жил в Германии, а свои британские корни забыть никак не мог. Эта часть самого себя то сердила его, то наполняла гордостью.

К счастью, Шрайбер заметил, что поставил Фабеля в неловкое положение перед другими.

– Извините, герр Фабель, за неуместное любопытство. Просто я недавно имел случай пролистать ваш послужной список, из которого видно, что вы офицер, мягко говоря, незаурядный. И, говоря о вашей особенности, я имел в виду ваши следовательские таланты – в отличие от некоторых, вы человек, умеющий смотреть на все свежим взглядом, самостоятельный и энергичный. Вот почему я так уповаю на вас – лишь такой, как вы, способен быстро остановить монстра.

– Мне теперь отступать некуда – похоже, не я себя выбрал для этого дела, – сказал Фабель и объяснил, что так называемый Сын Свена почему-то положил на него глаз и выбрал своим почетным преследователем.

Слушая Фабеля, Шрайбер то кивал, то хмурился, словно смакуя и медленно проглатывая каждый кусочек информации, однако Фабель заметил, что пристальный взгляд бургомистра при этом беспокойно мечется по просторной комнате, – так хищник машинально изучает округу. Фабелю было очевидно, что бургомистр слушает его предельно внимательно… и одновременно думает о чем-то своем, далеком от происходящего разговора.

Когда Фабель замолчал, инненсенатор Ганц сказал:

– Меня интересует одно, герр гаупткомиссар: есть ли у вас четкая стратегия поведения в данной ситуации. Наша первейшая задача – не дать маньяку манипулировать нами, не втянуться в его игру! Нужно действовать, а не пассивно следовать за развитием событий!

Фабель хотел было парировать этот выпад, но Шрайбер его опередил:

– Гуго, герру Фабелю я доверяю целиком и полностью. Такой не подкачает. И думаю, негоже политикам диктовать уголовному розыску, как лучше работать.