Кровавый орел
Шрифт:
Анна только этого и ждала. Чуть отпрыгнув назад, она хорошо примерилась – потерять равновесие и упасть для нее было бы концом – и ударила противника пяткой в висок. Этот удар свалил Максвейна на пол. Анна взбежала по лестнице к люку и уперлась в него макушкой. Люк не поддавался. Тут она вспомнила, что он открывается не вверх, а вбок. Она вернулась вниз, села на корточки, опустила связанные за спиной руки до пола и, почти выламывая себе кости, пропустила ступни в кольцо сомкнутых рук. Теперь ее связанные руки были впереди и открыть люк не представляло труда. При этом она поглядывала на Максвейна. Тот недвижно стонал
Но когда она вдохнула свежий воздух снаружи и половина ее тела уже была выше уровня палубы, сзади раздался звериный крик. Максвейн догнал Анну, схватил за лодыжки и всем телом повис на ней. Затем поволок ее вниз – лицом она пересчитала все ступеньки. Боли Анна не ощущала – только одуряющий вкус крови из носа и разбитых губ. Максвейн схватил ее за волосы и потащил обратно в каюту. Там он, роняя какие-то предметы, нащупал свободной рукой что-то на столе, замахнулся… Но ожидаемого смертельного удара не случилось – она почувствовала, как в ее шею впилась игла. И сразу наступила полная тьма.
Прогулочный катер остановился. На нем горели все положенные огни. А катер речной полиции «ВС-25» крался за ним без света.
Франц Кассель видел, как на палубу вышел высокий молодой человек. В темноте и с такого расстояния было трудно судить, но ему показалось, что в руках парня полотенце с темными пятнами. Он вытер им лицо и бросил на палубу. Может, это пятна крови? Или просто рисунок такой? Кассель боялся ошибиться. Он опустил бинокль и приказал Гебхарду:
– Попробуй еще раз дозвониться до оберкомиссарши. Если опять не получится, я все-таки рискну спросить, что этот парень здесь делает. – Он опять посмотрел на прогулочный катер. У бортов того запенилась вода. – И не думай, голубчик, – сказал Кассель, – от меня не уйдешь!
На стойку душа был брошен сине-красный гидрокостюм – «сухая гидра», не пропускающая воду. С него стекали последние капли воды. Атмосфера максвейновской квартиры придавала ему что-то жуткое – вид сброшенной кожи невиданного животного.
Вернер Мейер и Мария позвали шефа, подозревая, что именно в этом костюме преступник «обрабатывал» своих жертв.
– Думаете, мы правы? – спросил Вернер Мейер.
Фабель на всякий случай закрыл пробку ванны – может, в стекшей с костюма воде обнаружат кровь.
– Будем надеяться, – сказал он. – С этим костюмом идея вроде бы замечательная. Но Максвейн не сообразил, что воротник, а также застежки на лодыжках и запястьях из промокающего неопрена. Как бы тщательно он ни мыл гидрокостюм, кровь должна остаться в неопрене. Поэтому до Браунера ни к чему тут не прикасайтесь!
Фабель вернулся в чуланчик, чтобы получше рассмотреть его стены. Все это будет сфотографировано и методично изучено, а пока что Фабель просто обегал взглядом максвейновский «иконостас», выхватывая в нем то одну деталь, то другую. Диковинная топографическая карта больной души… Выделялись несколько вырезок из газет о зверствах русских
Висела на стене и страничка из книги, значение которой дошло до Фабеля не с первого абзаца. Это был рассказ о начале Руси. Некий летописец писал, что страна их велика и обильна, да только не было в ней порядка. И тогда враждующие племена решили найти способных правителей на стороне – пригласить иностранцев, чтоб те всех одинаково притесняли. Перебрав многих кандидатов, остановились на варягах – скандинавских князьях Рюрике и его братьях. Рюрик, самый старший, стал правителем Новгорода и основателем многославной династии Рюриковичей… Следующая вырезка касалась некоего викинга Свенельда, который служил в войске князя Игоря – того самого, про которого знаменитая опера.
Фабель внимательно перечитал текст. Отец Витренко был прав. Вот она, разгадка того, почему украинец Витренко не выглядел смешным, поклоняясь в Германии древнескандинавскому богу! Максвейн видел в Витренко такого же потомка викингов, как и он сам. Витренко ведет свой род якобы от викинга Рюрика, а Максвейн – от викинга Свейна… или даже Свенельда, который служил потомку Рюрика. История разнесла их в разные страны, а теперь, спустя века, воссоединила. Как же чудно мыслят психи, чего только они не притянут за уши, чтобы у них все сошлось…
В чуланчик заглянула Мария:
– Наши ребята сообщили из гавани – максвейновского катера нет на месте.
– Черт!
– Но есть и хорошие новости, шеф. Мне звонил комиссар Кассель из речной полиции. Это он выручил нас, когда вчера вечером Максвейн увез Анну.
Фабель нетерпеливо кивнул.
– Комиссар Кассель сейчас скрытно преследует катер Максвейна. Тот плывет по Эльбе на запад.
Фабель кинулся вон из чуланчика.
– Пауль, Вернер Мейер, Мария, все за мной! – скомандовал он. Двум другим членам комиссии по расследованию дел об убийстве – Ландсманну и Шиллеру – он велел оставаться в квартире.
Сбегая по лестнице, Фабель позвонил по сотовому в управление и попросил срочно соединить его с криминальдиректором Ван Хайденом.
Быстро договорились, что Ван Хайден обеспечит вертолет, который подберет Фабеля и его команду возле Земельной полицейской школы, неподалеку от управления полиции.
Бухгольц и Кольски уже были арестованы.
Фабель попросил передать адвокату Норберта Айтеля, что Максвейн похитил полицейского.
Как Фабель и предполагал, адвокат Норберта Айтеля сделал разворот на сто восемьдесят градусов и стал упрашивать клиента смягчить свою вину скорейшим добровольным признанием: после поимки Максвейна будет уже поздно.
Когда все оказались в вертолете, Фабель надел протянутые ему наушники с микрофоном и спросил пилота:
– Вам сказали, куда лететь?
Пилот кивнул головой в шлеме.
– Тогда поднимаемся. И соедините меня с начальством речной полиции.
Кассель доложил, что он преследует прогулочный катер и находится у южного берега отрезка Эльбы, известного под названием Мюленбергер-Лох. Сам максвейновский катер, из-за его быстроходности, Кассель потерял из виду, однако отслеживает на радаре. Из Куксхавена ему на поддержку идут два катера тамошней речной полиции. Они запрут Максвейну выход из Эльбы в море.