Кровавый план египтянина
Шрифт:
– Так у меня приятели сплошь бандиты… Линять нам отсюда надо.
– Но мы же решили насчет этого. Я и снотворного сильного купил. Если заявится сюда этот мусульманин гребаный, изложит свой план и ты окажешься прав, мы их усыпим на хрен, сонных перережем, и все дела. Тела так закуркуем, что хрен найдут. И потом сдернем из Воронежа. А так уходить стремно. Кроме того, вдруг кассеты наши у них? А ты, похоже, в точку попал, это, наверное, и задумали. Ведь хотели вокзал взорвать. А тут летун есть, и представляешь, что будет, если самолет на АС рухнет… Голимый Чернобыль, если не хуже. Но как они хотят Пашку заставить самолет на АС направить? Пашка-то трус. Что-то здесь не так. Нужно узнать, когда у него полеты. И что дальше? Терпеть не могу ребусы решать, а здесь вообще заблудился на хрен…
– Может, прикажут нам детей увезти? – предположил Мамалюк. – А ему скажут: или самолет в АС, или головы детишек получишь.
– Во-первых, – помолчав, сказал Антон, – где гарантия, что детишек отпустят? Он-то этого уже не узнает. Во-вторых, если АС рванет, тут на много километров все живое вымрет.
– Тогда не знаю…
– Да и в ментовку Пашка сразу же позвонит. Ни хрена не пойму.
– Короче, делаем так, как ты говорил, – заявил Николай. – Приедут, соберутся у тебя, усыпляем их на хрен, все забираем, трупы куркуем и сваливаем через день-другой. Если бабок прилично будет, то и за границу дернем. Надоело под страхом жить. Когда «Норд-Ост» захватили, я от страха дрожал больше, чем те, кто там сидел заложниками. Думаю, сейчас заставят туда ехать и чем-то помочь чехам. Когда кончилось, тоже страх съедал. А сейчас только отпустило, так эта хренотень началась. Я уж лучше в зону пойду. Пусть двадцать пять дадут, но хоть дрожать перестану. Я из страха и на них работать стал. Из страха троих солдат зарезал. Надоело… Знаешь, у меня все чаще мысль появляется с повинной пойти. Тогда, может, и срок не такой большой дадут и…
– У тебя от страха мозги переклинило! – оборвал его Антон. – Какие двадцать пять? – насмешливо переспросил он. – Пожизненное. Сколько ты солдатиков кончил, пока чехи тебя не приняли? А сколько лет ты на них пахал после Чечни? Взрывчатку передавал бабе, когда вокзал рвануть хотели. Забыл? А сейчас разве не помогаешь им? Как придешь в ментовку, тебя сразу отпинают для начала. Менты наши частенько в Чечню катались и приятелей там теряли. Сунут тебя в камеру, а там парни, которые Чечню не как мы прошли, а воевали. И они для начала тебя отоварят как следует, а потом изнасилуют. Будешь пожизненно петухом и с руками сзади, наклонившись, бегать. Видел, по телику показывали, как пожизненно осужденные срок тянут. Уж лучше в петлю залезь. Ну, предсмертную записку оставь. И сдай всех, в том числе и меня. Мы ведь уже решили, что делать будем, если нас впрягут в теракт. Так что не сходи с ума окончательно, а то в натуре пойдешь с повинной, и тогда обоим хана. Но если тебя по твоей глупости сделают, то я-то из-за тебя зачем страдать буду?
– Да я так, к слову…
– Ни хрена себе к слову! От таких слов хочется тебе по крайней мере череп проломить.
– Да я просто так ляпнул. – Мамалюк испуганно отодвинулся.
– Не бойся ты, сам боюсь. В общем, на тебя рассчитывать можно, если прикатит этот чех?
– Конечно.
– А мне все-таки придется снова с Тонькой в кровати покувыркаться. Надо узнать, когда и куда летает ее муженек. Вечерком звякну. Прощения попрошу и предложу встретиться.
– А если на хрен пошлет? Ведь она вроде как к тебе собиралась, а ты ее наладил. Бабы такого не прощают. Тем более она сейчас вроде перед Пашкой старается. Базар идет, что он ее чуть не наладил. Бухать он перестал и летит сегодня. Кажется, ты с Тонькой пустышку вытянешь. Да и насторожить можешь, когда начнешь спрашивать о Пашке.
– Так она мне сама говорила, когда одна оставалась, – свистну, прибежит. Шкуры, они все такие. Повинюсь, прости, мол, кретина. Сейчас понял, что без тебя не могу я, и в таком духе дальше. Раскиснет и примчится.
– Вот и дождалась! – заявила вошедшая в квартиру Мария Львовна. – Скоро начнем действовать. Наконец-то, а то это русское дурацкое имя до того надоело!
– Не понимаю, – сказал сидевший за столом Александр, – почему тебя менты не берут? Мария Львовна! – рассмеялся он. – Это то же самое, что котенком пантеру назвать. У тебя же взгляд снайпера-убийцы. – Взяв бутылку пива, он сделал два глотка. – И зачем я…
– Заткнись! – оборвала его она. – Ты последнее время стал часто и много пить. Хватит, недолго осталось…
– Недолго, – усмехнулся Александр, – до чего? До смерти?
И снова отпил пива. Точивший нож Хаджи усмехнулся.
– А ты уже здесь? – словно только увидев его, спросила Мария. – Как съездил?
– Никак. Позвонил Магомед и сказал, чтобы я никуда не ездил.
– И без него нашли кому убить, – пробормотал Александр.
– Бурков звонил? – спросила она.
– При мне нет, – ответил Хаджи. – А Александр пьяный.
– Трезв как стеклышко, – возразил Александр. – Хотя с удовольствием напился бы. Тошно мне. Я думал, что сделал очень правильно, женившись на чеченке. А оказалось, ты просто выполняешь задание. Скажи, Луиза, только на этот раз честно: ты для того и приехала в Россию из Дагестана? Я думал, ты от войны бежала, а получается…
– А тебе разве плохо было? – удивилась она. – Сколько денег ты получил за просто так! Отвез в Москву, встретил с поезда, и тебе за это платили…
– Знаешь, – он отпил пива, – я давно хотел пойти в милицию и все рассказать. Ты же из меня подонка сделала.
– Хватит тебе! – Луиза обняла его и поцеловала. – Просто я помогаю землякам, которые ведут неравную борьбу за свою независимость. Тебе это ничем не грозит. Успокойся, ради Бога.
– А у нас ведь даже Бог разный… – Вздохнув, он допил пиво и запустил бутылку в угол. Бутылка раскололась. – И я этого, – он кивнул на Хаджи, – терпеть не могу. Ты с ним спишь?
– Вот что тебя злит! – рассмеялась она и опять поцеловала Александра. – Нет. Мы, чеченские женщины, верны своему мужчине. А мой мужчина – ты.
Хаджи отвернулся и, достав сигарету, закурил.
– Пусть убирается из моей квартиры, – потребовал Александр.
– Он уйдет, – прижимаясь к нему, прошептала Луиза, – когда надо будет. Нам с тобой за него деньги платят. Выгонишь его, чем отдавать будешь?
– Займу.
– Слушай, ты, – Хаджи вскочил, – закрой свой рот! Я буду здесь столько, сколько нужно. И не смей орать на нее! – Он кивнул на Луизу. – Ты, свиноед, недостоин такой женщины. Придет время, и вы все будете молить о пощаде. Останутся живыми только рабы и те, кто нам помогал. Остальных перережем. Скоро весь мир будет прославлять Ваххаба, святую тень Аллаха. И чистым станет мир, и закончится ваш разврат, который вы посеяли везде!
– Он чокнутый! – засмеялся Александр. – Слушай, ты, ваххабит недобитый, собирай свои манатки и исчезни! А то я сейчас вызову милицию, и тебя…
Короткий взмах руки Хаджи, и, сверкнув в луче солнечного света нож вошел в живот Александра. Широко открыв рот, он хотел что-то сказать, но, застонав, упал.
– Ты что наделал?! – Луиза бросилась к мужу. Присев, перевернула его на спину.
– Больно… – замычал Александр.
– Он в милицию хотел звонить, – спокойно отозвался Хаджи.