Кровавый план египтянина
Шрифт:
– Помоги… – повернулась к нему Луиза.
Он подошел. Женщина подолом юбки протерла рукоятку глубоко вошедшего в солнечное сплетение ножа. Затем, кивнув Хаджи, с его помощью свела пальцы мужа на рукоятке и приказала:
– Вдавливай.
Хаджи, с силой упираясь в конец ручки, вдавил лезвие глубже. Александр вздрогнул. Из его приоткрытого рта пошла кровь.
– Уходи, – сказала Луиза чеченцу. – Я позвоню.
– Я к Магомеду. – Хаджи взял пистолет, сунул его за пояс сзади.
– Оставь, – потребовала она. – Вдруг милиция? Убить себя сможешь без оружия. А если будет пистолет, они начнут искать, где ты был, с кем встречался.
Он положил пистолет на стол.
Луиза
– Зачем? – воскликнула Захра. – Ты понимаешь, что все можешь провалить? Ведь на счету каждый человек, а ты…
– Луиза все сделает, – спокойно ответил Хаджи. – Она в России несколько лет, у нее есть знакомые, она сумеет…
– Я бы не смог, как она, – пробормотал Магомед, – столько лет жить среди кафиров, улыбаться вместе с ними. Наверняка говорить об Ичкерии и делать вид, что…
– Она ждала своего часа, – перебила его Захра. – И дождалась. А ты можешь все испортить. – Она зло взглянула на Хаджи. – Ведь у каждого своя задача.
– Все будет нормально, – невозмутимо проговорил Хаджи.
– Он, – плача, кивнула на лежащего Александра Луиза, – заорал и ударил себя ножом. Потом упал на рукоятку… – Она обессиленно опустилась в кресло, вцепилась в волосы и, рыдая, закачалась из стороны в сторону.
– Успокойся, успокойся, Маша! – К ней подошла женщина в белом халате. – Саша в последнее время был какой-то дерганый. У него были неприятности на работе. Он стал довольно часто выпивать, и вот результат.
– Я ему тоже говорил, – к Луизе подошел старший лейтенант милиции, – перестань пить. А он… – Милиционер махнул рукой. – Успокойтесь, Мария Львовна. Видно, у него нервы сдали. К вам никаких претензий нет и не будет. У меня Леночка подросла, – понизив голос, сказал он, – хотел бы ей купить что-нибудь…
– Ну, не сейчас же об этом говорить, – одернула его врач.
– Привет! – пожимая руку Павлу, кивнул штурман. – Давненько не виделись. Тут разговор был, что тебя вроде как…
– Болел, – вздохнул Павел. – С женой немного не так было…
– Бабы во всем виноваты, – поддержал его второй пилот. – Моя тоже постоянно ворчит. А чего не хватает? Денег, конечно, не миллионы, но все-таки…
– Здравствуйте, мальчики! – В кабину вошла стройная рыжеволосая стюардесса.
– Вот на каких жениться надо, – улыбнулся штурман.
– Все нормально, – услышала Захра голос Луизы в трубке. – Хаджи может вернуться.
– И как ты себе это представляешь? В квартире труп мужа, и вдруг появится посторонний…
– Он может поехать на дачу.
– Он останется с нами! – отрезала Захра и отключила телефон.
– Вот и все, – улыбаясь, проговорил русобородый мужчина. – Теперь вами будут заниматься другие. Счастливо! – кивнул он.
– Черт возьми, – вдыхая воздух, воскликнул Иван, – а здесь все по-другому – и воздух, и запах! В общем, все! Соскучился я по Руси… – Присев, он сорвал ромашку. – А там таких нет. Любит, не любит… – Рассмеявшись, начал обрывать лепестки.
Валерий молча смотрел на него и думал: «А ведь он может сломаться в самый последний момент».
– Пошли, нас ждут. – Валерий кивнул на стоявшего возле красной «Таврии» длинноволосого крепкого парня.
– Чех, – посмотрев в ту сторону, сказал Иван. – Всю Россию заполонили. Скоро русских совсем не останется.
– Да ты сам говорил, – улыбнулся Валерий, – что в тебе много разной крови намешано…
– Я много чего говорил, – вздохнул Иван. – Да ты не волнуйся, я просто сказал то, что почувствовал. И сделаю то, что нужно, мне плевать на все красоты нашей необъятной родины. Я не хочу вдыхать этот воздух в прогулочном дворике для пожизненно осужденных. Я сам напросился в группу Басаева. Жесткий мужик… А крови пролили мы море и еще лужицу. Я отрезал себе все концы. Когда узнал, что меня разыскивают, понял, что подвиг во славу России не совершу. И тогда начал делать все, чтоб не было мне жизни в России. Не надо думать, что я скис, увидев ромашку и почувствовав запах родины. Запах крови для меня привычнее, – улыбнулся он.
– Хотелось бы в это верить, – вздохнул Валерий. – Я последние годы жил ради этого. Я ненавижу выступающих по телевизору депутатов, политиков, бизнесменов. Готов стрелять коммунистов. Из-за них погиб мой отец. Его заставили выстрелить себе в висок, а он всегда верно служил своей родине… Ну, хватит об этом, пошли, чех уже нервничать начал.
– Ну вот и все, – снимая с лица бороду и усы, усмехнулся Абу Саид. – Теперь разгладить шрам, и сотрудник саудовской нефтяной компании пропал в России. В этой стране может случиться всякое. Да и хватятся не сразу, и я все успею сделать. – Он отошел от зеркала. – Скоро приедет Шарафутдин, – сев в кресло, он пультом включил телевизор, – и расскажет, какие чувства были у Крылова и Соколова после того, как они ступили на землю России. Я полностью доверяю Соколову, его можно понять. Чувство мести, смешанное с обидой, толкает его на это. А вот Крылов… Он может передумать в самый последний момент. Хотя, когда я узнал о них, сомнений у меня не было. Оба здорово испачканы в крови своих земляков в Ичкерии, особенно Крылов. К тому же он случайно, в ресторанном застолье, убил старшего по званию. Если бы не его идиотская мечта – любым способом войти в историю, – я не обратил бы на него особого внимания. Да и время уже поджимало. Сколько осталось этим двоим, один Аллах ведает… – Он провел ладонями по лицу. – Я сделаю то, что хочу, устрою праздник Москве. Седьмого сентября не только Москва, но и весь мир содрогнется от ужаса. – Достав пузырек с какой-то жидкостью, он начал смывать глубокий шрам на левой щеке. – Номер оплачен до конца сентября, виза у меня тоже до того времени, но все произойдет гораздо раньше.
Его губы искривила улыбка. Глаза блеснули ненавистью. Подойдя к зеркалу, он тщательно протер лицо.
– Слава Аллаху, – стоя на коленях, проговорил Турок, – скоро все начнется. Слава Аллаху и его пророку на земле Ваххабу! – Он отвесил низкий поклон.
«Да, – глядя на него, думала Тамара, – сейчас главное не упустить момент, когда все будет готово. Сразу уходить нельзя».
– А мне идет белый цвет, – посмотревшись в зеркало, лукаво улыбнулась она. – Ну что ж, тебе, – она бросила взгляд на сидевшего с журналом Гиви, – тоже придется участвовать во всем. – Тамара взглянула на часы. – Нам пора.
«Наконец-то я увижу этого типа», – подумал грузин.
Снова отвесив низкий поклон и проведя ладонями по щекам, Турок встал.
– Ты все правильно сделал, – сказал по телефону Абу. – Теперь объясни, как там дела? На кого я могу рассчитывать?
– Скорей бы все закончилось, – покачал головой Бурич. – Надоело так жить. Постоянно боюсь ареста. Вроде и все спокойно, нормально, но все-таки страх не отпускает. А тут еще эти приехали. Потом курсанты. И страх вообще за горло намертво взял. Понял, что вот оно, началось. А ты?