Кровавый план египтянина
Шрифт:
– Игорь не даст, – сказал второй.
Они видели, как на крыло самолета пытается влезть патлатый.
– Взлечу! – видя на полосе горящий хвост самолета, крикнул Ян. – Аллах акбар!
Патлатый, чувствуя, что вот-вот сорвется, выхватил пистолет и, падая вниз, выстрелил в бак самолета.
– Аллах велик! – восторженно прокричал Ян, почувствовав, что «У-2» взлетает.
– Не уйдешь, сука!.. – простонал патлатый со сломанной ногой и окровавленным лицом.
Из бака самолета била огненная струя. Раздался взрыв. Объятый пламенем, «У-2» рухнул на поле. От городка к аэродрому приближались четыре вертолета.
– Как вы? – остановившись, спросила сидевшую между Иваном и Валерием Лену стюардесса.
– Пока нормально, – с вымученной улыбкой отозвалась та.
Через проход от Ивана находилась Луиза. Шарафутдин с незнакомым мужчиной сидели на два ряда впереди.
– Ну молодцы наши! – громко говорил крупный мужчина с загорелой лысиной в сером костюме. – Сделали Швейцарию как детей – четыре – один. А перед этим с Ирландией один – один сыграли. Молотки парни!
– Послушайте, – к нему подошла стюардесса, – пожалуйста, выражайте свое восхищение потише. Впереди сидит беременная женщина.
– Понял, – кивнул тот. – И почему вы, стюардессы, все красивые такие? – отпустил он нехитрый комплимент. – Посмотришь на вас…
– Так у них отбор специальный, – вмешался сидевший рядом с ним худой, интеллигентного вида мужчина в очках, – как на конкурсе красоты.
– Надо выжечь к такой-то матери всю их Чеченскую республику, – повернувшись к сидевшему слева плотному мужчине, говорил пожилой человек. – И тогда порядок будет, и рвать нигде ничего не станут. Сталин не зря их братию всю в войну к едрене матери выслал.
– Сталин и русских в лагеря отправлял, и военачальников немало. Так что всех под одну гребенку стричь нельзя.
«Я тебя, старого пса, – делая вид, что дремлет, думал сидевший рядом с ним атлет, – первого прикончу».
Сидевший за любителем футбола Скорпион спокойно разгадывал кроссворд в «Огоньке».
«Ну вот и все, – с тоской думала Луиза. – Я могла и не лететь. Но наверняка было бы еще хуже. Только бы больно не было», – вздохнула она.
«Пассажиров девяносто два, – думал Ягуар, – мужчин, способных оказать сопротивление, человек десять, ну, может, двенадцать. Военных никого, в этом плане нам повезло. Осталось, – он посмотрел на часы, – пятнадцать минут. Чеченка нервничает. Она выбрала безболезненный уход из жизни. Все произойдет очень быстро, никто и испугаться не успеет. Конечно, хуже всех будет Скорпиону – видеть стремительно приближающуюся цель. Я бы, наверное, не смог, – признался он себе, – так спокойно в течение нескольких месяцев отрабатывать полет в смерть. – Криво улыбнувшись, он покосился на Шарафутдина. – Интересно было бы знать, о чем думает каждый?»
«На время смотрит, – Шарафутдин отметил движение головы Ягуара. – Он совершенно спокоен. Может, только внешне? – подумал он. – Хотя я тоже не переживаю. Ведь это все равно скоро закончилось бы. Интересно, почувствуем мы что-нибудь или нет? Скорее всего не успеем. Конечно, это лучше, чем скитание по горам или тяжелое ранение, когда помощи ждать неоткуда и только враги могут тебя найти. В центре я бы тоже долго не прожил. Все шло к тому, что меня забросили бы в Ирак или в Афганистан. А умирать за чужую страну я не хочу. Да что сейчас думать… Остается одно – Аллах акбар, и все. Может, действительно рай есть и мы обретем вечность? – Шарафутдин покосился на Ягуара. – Он сам верит в это? Двое из его людей перевязали себе члены. – Он усмехнулся. – По примеру палестинцы перед терактом для семи девственниц член берегут. Учитель говорил, что тело – как скафандр, освободи душу и будешь жить вечно. А как же член? – снова усмехнулся он. – Или он к этому самому скафандру отношения не имеет?»
«Неудобно, – думал сидевший у иллюминатора шахид. – Толстая гяурка, а у прохода гяур. Толстую быстро не проскочишь. Гяура бить сразу нельзя. Ягуар сказал, когда поймут, что захватываем самолет, не раньше. Толстая гяурка помешает…» Он покосился на сидевшую рядом полнотелую русоволосую женщину.
– Снайперы находились в аэропорту, – вздохнул полный седоватый мужчина. – И, надо сказать, очень и очень кстати. Правильно, что били сразу на поражение. В машине у этих мужиков нашли гранаты, пистолеты были у всех. Шахидка направлялась к зданию аэропорта. Снайпер заметил движение. Ясно, что похищение детей Павла Игоревича Кудрявцева связано с этой группой, которая, видимо, пыталась захватить самолет. Больше нам, к сожалению, ничего не известно.
– Сюда вылетает представитель ФСБ, – проговорил генерал-лейтенант МВД. – Хотя власти хранят полное молчание, но снайперы в аэропорту оказались не просто так.
– Господи, – простонала мечущаяся по кровати Анна Николаевна, – Валера, сынок… Господи! – повторяла она чуть слышным голосом.
– Я не знаю, что с ней случилось, – взволнованно объясняла стоявшая у кровати Шура. – Вроде все было как всегда. Она даже поела, попила чаю, мы поговорили о новостях, которые услышали по телевизору, и вдруг часов в восемь ей стало плохо. Она постоянно повторяет имя сына. Видите? Что с ней, Ирина Анатольевна? – спросила она у женщины лет сорока в белом халате.
– Она волнуется, – отозвалась та. – Может, материнское сердце вещун и чувствует беду с сыном, – неуверенно произнесла врач.
– Прости ты меня ради Бога, Паша! – стоя на коленях, умоляла Тоня. – Разреши хоть иногда видеть Толю. Я…
Павел смотрел в окно и нервно курил.
– Я была с Антоном, – приглушенно сказала Тоня. – Когда он уехал в Чечню, я поняла, что беременна. А тут ты… – Не договорив, она в голос заплакала и ткнулась лбом в пол.
– Встань, – глухо проговорил Павел. – Сейчас мама придет с детьми. Встань!
– Прости меня, – поднимаясь, вздохнула она, вытирая мокрое лицо. – Я, конечно, сука, но…
– Вот, значит, почему Света родилась немного раньше… Ну ладно, – Павел поднялся, – не тот отец, кто зачал, а тот, кого ребенок зовет папой. Запомни, – Павел тряхнул жену за плечи, – об этом никто не должен знать. Светка моя дочь. А Антон, значит, не такая и сволочь, – удивленно пробормотал он. – За свою дочь убил приятеля, отпустил детей и себя застрелил. Все-таки он оказался не таким уж гадом.
– У нас под носом, – кричал полковник ФСБ, – готовили террористов! И куда…
– Не было уверенности, – осмелился прервать его майор, – что эти трое будут захватывать самолеты. Это же полный бред. Поэтому мы просто вели наблюдение, проверяли…
– Поставщик двух самолетов убит в Вологде, – снова раздраженно заговорил полковник. – Непонятная авария с Лобыновым, которого все называли Палычем, наезд машины на Туркина в Москве. И они, видите ли, не думали! Так думать надо, милейший! Вас сейчас вышибут к чертовой матери, и пойдете в охранные структуры частных фирм. Москва благодарит за мужество работников группы наблюдения. Капитана Уткина будем представлять к награде. Но чтоб постригся, черт патлатый, – усмехнулся он. – Ромова хотели привлечь к уголовной ответственности, а придется руку жать. Молодец мужик! Если б не он на своем «уазике», точно нас к чертовой матери поувольняли бы. А что говорит этот Руслан? И почему он так хотел измазать своей кровью тех, кто его брал?