Кровавый завет
Шрифт:
– Вот как? Разве с этим еще не покончено? Очень некстати. Меня ждут на конной прогулке, так что задавайте свои вопросы скорее.
Адамат прикусил язык. Даже если ты Первосвященник, есть правила приличия, обязательные для всех.
– Ваша милость, – мягким тоном напомнил инспектор, – я расследую дело о государственной измене, а не интересуюсь вашими девочками. Поэтому прошу вас ответить на мои вопросы.
Сиемон стоял позади Черлемунда, держа в руках его облачение. Казалось, глаза бедного послушника вот-вот выскочат из орбит. Он уставился вдаль и отчаянно замотал головой.
Первосвященник снова посмотрел на Адамата.
– Вероятно, вы самый влиятельный человек в комитете Тамаса, – начал инспектор. – Возможно, даже включая самого фельдмаршала. За вами стоит вся церковь Кресимира – организация, превосходящая в численности, силе и богатстве как наемников леди Винсеслав, так и рабочий союз Рикарда Тумблара и даже преступное сообщество Владетеля. Это дает мне основания полагать, что, если бы вы хотели убить Тамаса, он давно уже был бы мертв. Единственное сомнение, мешающее мне исключить вас из списка подозреваемых, состоит в том, что я никак не могу понять, почему вы поддержали переворот Тамаса. У вас нет причин ни поддерживать Тамаса, ни желать его смерти… по крайней мере, я не смог их обнаружить.
– У вас есть полномочия допрашивать меня? – холодно спросил Черлемунд.
Адамат достал из нагрудного кармана предписание Тамаса и протянул его Первосвященнику. Сиемон вышел вперед и взял его, бормоча извинения. Он откашлялся и прочитал документ вслух.
Первосвященник запрокинул голову и захохотал:
– Сотрудничать с вами? Отвечать на ваши вопросы? Какое мне дело до того, что Тамас меня подозревает? Что он может мне сделать? Я необходим ему, пока продолжается эта война. Я необходим ему, чтобы церковь сохраняла нейтралитет.
Адамат забрал у Сиемона предписание, свернул его и положил в карман.
– Я мог бы наплевать на Тамаса, – добавил Первосвященник. – И еще сделать так, чтобы после этого он сам попросил меня о поддержке. Вы думаете, меня волнует это расследование? – Он покачал головой. – Нет, нисколько. Впрочем, в одном вы правы: если бы я хотел убить Тамаса, то он давно лежал бы в общей могиле. Скоро Тамас будет отвечать перед высшей властью за все, что он сделал. Я не собираюсь в этом участвовать.
Высшая власть? Инспектор с трудом сдержал усмешку. Черлемунд уж точно не был образцовым священником. Адамат глубоко вдохнул, наклонился вперед, опираясь на трость, и посмотрел Первосвященнику прямо в глаза. Он понимал, что позже придется заплатить за эту настойчивость.
– Тогда почему вы поддержали переворот?
Первосвященник ответил ему таким же пристальным взглядом. Казалось, он рассматривал Адамата так, как смотрел бы на мышь, которую жалко просто раздавить, но и нельзя выпускать из чулана.
– Церковь посчитала нужным свергнуть Манхоуча. Монархия Адро слишком отдалилась от людей.
Адамат воздержался от комментария о служителе Кресимира, превратившем свой особняк в огромный публичный дом.
– Церковь все еще поддерживает Тамаса?
– Об этом меня может спросить сам Тамас, но не его ищейка. Если вы действительно хотите чего-то добиться своим расследованием, вам нужно допросить Рикарда Тумблара или, возможно, ревизора Ондрауса. Они оба очень ненадежные люди – люди, которых не должно быть в комитете Тамаса.
– Почему? – спокойно спросил Адамат.
– Ни тот ни другой не заботятся о благе Адро. Рикард – богохульник, прячущийся от правосудия под прикрытием своих безбожных союзов. Он берет взятки со всех сторон…
– Откуда вам это известно?
Черлемунд запнулся. Его губы изогнулись в усмешке.
– Не перебивайте меня.
– Прошу прощения.
– Он брал взятки от Кеза и от преступников, даже от уличных банд. Это продажный и злой человек, недостойный любви Кресимира.
– Откуда вы знаете, что он брал взятки от Кеза?
– Церковь имеет свои источники информации. Не спрашивайте меня о них.
– А Ондраус?
– Этот человек пытается обложить налогом церковь. Его душа в большой опасности. Он спорит со мной – служителем Кресимира! – по любому вопросу. Он не платит десятину и скрывает свои книги от церковных бухгалтеров. Даже король не прятал бухгалтерские книги от нашего контроля! Просмотрите их, и я уверен, что вы найдете там доказательства его измены. – Первосвященник посмотрел на карманные часы. – Я опаздываю на прогулку. Вам лучше уехать прямо сейчас, пока я не потерял терпение.
Черлемунд отвернулся и подозвал экипаж, прежде чем Адамат успел вставить хоть слово.
Инспектор поглядел вслед. Мнение Первосвященника об Ондраусе не стоило принимать всерьез. Личная неприязнь, и ничего больше. Но Адамату уже в третий раз сообщили о том, что Рикард получал откуда-то крупные денежные суммы. Это был дурной знак.
– Я хотел бы осмотреть поместье, – обратился Адамат к Сиемону.
Послушник решительно затряс головой:
– Сожалею, но это невозможно. – Он воздел руки к небесам.
– Но я должен закончить расследование, – настаивал Адамат. – Я не буду путаться под ногами и ничуть не побеспокою семью Первосвященника.
– Дело не в этом, сэр, я… – Сиемон облизал губы. – Его святость – очень скрытный человек. Сожалею, но вы должны уехать.
Дальнейший спор не принес результата. Адамат не добился даже разрешения на простой обход поместья. Когда стало ясно, что от него ждут немедленного отъезда, Адамат отмахнулся от предложенной Сиемоном двуколки и торопливо зашагал назад. Он забрался в карету, теперь уже сам горя желанием поскорей уехать, и растолкал задремавшего Соу-Смиза.
– Как ты думаешь, не попробовать ли нам осмотреть поместье Первосвященника ночью? – спросил Адамат.
Соу-Смиз широко раскрыл глаза:
– Прямой путь в сосновый ящик.
– Действительно. – Адамат постучал пальцами по окошку, и они поехали прочь. – И все же… мы должны закончить работу.
31
Тамас проснулся внезапно. В комнате было душно, одежда пропиталась потом. Он посмотрел на солнце за окном: было чуть больше десяти утра.