Кровавый завет
Шрифт:
Когда появились солдаты Тамаса, Коэль уже скончался. Теперь в доме было полно народу. Адамат поначалу опасался, что другие Брадобреи придут закончить работу, но потом успокоился. Врачи перенесли Соу-Смиза в гостиную, откуда доносились ругательства и стоны, подсказывающие, что пытаются извлечь пулю. Адамат сидел на лестнице, безучастно глядя на парадную дверь, через которую продолжали входить и выходить незнакомые люди.
– Вероятно, вам следует зашить рану.
Адамат поднял голову. На нижней площадке лестницы стоял Тамас, тяжело опираясь одной рукой на перила. От него сильно пахло порохом. Фельдмаршал кивнул на окровавленную грудь Адамата.
Инспектор посмотрел на рану. Она была неглубокой, но до сих пор кровоточила и жгла так, словно на нее выжали лимон.
– Когда они закончат с Соу-Смизом, настанет моя очередь. – Адамат помолчал и добавил: – Вам не стоило приезжать самому.
Тамас пристально взглянул на него:
– Считалось, что «Брадобреи с Черной улицы», подписав контракт, не берутся за другую работу. Утром у них будут большие неприятности. Вы на редкость удачливый человек. Я видел, как действуют Брадобреи. – Тамас перевел взгляд с Адамата к пятнам крови на полу. – Жаль, что никто из них не выжил.
– Я просто не подумал об этом, когда на меня в темноте напали люди с бритвами, – проворчал в ответ Адамат. – Теперь я много месяцев не смогу бриться.
Он провел рукой по горлу в том месте, где была содрана кожа. Там осталась полоска засохшей крови. Рука инспектора дрожала. Его охватило внезапное желание рассказать Тамасу обо всем: о лорде Ветасе, об опасности для семьи. Возможно, фельдмаршал уже знал об этом. Он не был похож на человека, которого можно обмануть. Все же Тамас не позволил бы Адамату продолжить расследование, если бы сомневался в его честности. Адамат почувствовал, что краснеет.
Тамас, казалось, ничего не заметил:
– Как вы думаете, кто заплатил за вашу смерть?
Разве это не очевидно?
– «Брадобреи с Черной улицы» подчиняются Рикарду Тумблару. – Инспектор качнул головой в сторону трупа Коэля, отброшенного в угол прихожей. – Этот парень приносил вино Рикарду, когда я встречался с ним месяц назад.
– Убийственные доказательства, – согласился Тамас. – Есть ли другие причины, по которым Рикард хотел бы видеть вас мертвым?
– Нет, – печально произнес Адамат.
Он вспомнил те времена, когда Рикарда посадили в тюрьму за очередную попытку создать рабочий союз, приблизительно пятнадцать лет назад. Адамат, уже имевший репутацию честного полицейского, дал показания в защиту Рикарда, и его выпустили на следующий день.
Два года спустя, когда у Адамата не было ни краны и он ничего не смог подарить детям на праздник Святого Адома, Рикард внезапно появился на пороге его дома с подарками стоимостью в половину годового дохода инспектора. За эти годы они много раз полагались друг на друга. Адамату было тяжело думать, что дружба могла закончиться подобным образом.
– Я прикажу арестовать его прямо сейчас, – сказал Тамас и позвал одного из своих солдат.
– Подождите, – остановил его Адамат.
Тамас с недовольным видом обернулся.
– Дайте мне еще немного времени, – попросил инспектор, прикрыв глаза. – Мы еще не можем быть уверены, что это Рикард.
Брови Тамаса приподнялись.
– «Брадобреи с Черной улицы» всегда заканчивают свою работу, инспектор. Это не было предупреждением. К тому же они могут все сообщить Рикарду. Когда я разберусь с ними, от Брадобреев останутся только воспоминания.
– Они принимают заказы со стороны, – возразил Адамат, но этот аргумент даже ему самому показался слабым. – На прошлой неделе я сам предоставил Рикарду возможность убить меня. Он ею не воспользовался.
Тамас спокойно посмотрел на инспектора:
– Если мы промедлим хотя бы несколько часов, он узнает, что убийцы подвели его, и уплывет в Кез еще до восхода солнца.
– Дайте мне срок до полудня, – продолжал настаивать Адамат.
– Я не могу себе этого позволить. – В голосе Тамаса появились признаки гнева. – Если предатель сбежит, я потеряю контроль над комитетом и они все вместе набросятся на меня.
– Хорошо, пошлите солдат. Пусть они наблюдают за Рикардом и арестуют его, если он попытается сбежать. Это послужит доказательством его вины. Но если вы сейчас допустите ошибку, «Благородные Воины Труда» отвернутся от вас, а предатель так и останется неразоблаченным.
Тамас, казалось, засомневался.
– Дайте меня срок до полудня, – повторил инспектор. – Думаю, я смогу докопаться до истины.
– Каким образом?
– Мне придется одолжить у вас одного из пороховых магов. – Адамат с трудом сглотнул. – Я собираюсь навестить Брадобреев.
34
Брадобреи с Черной улицы» были из самых старых банд в Адопесте. Говорили, будто им то ли сто пятьдесят, то ли триста лет, в зависимости от того, насколько пьян был рассказчик. Они обосновались в ветхом доме всего в нескольких кварталах от водонапорной башни Жалфаста. Местная полиция оценивала их численность в семьдесят пять человек.
Адамат издали наблюдал за обветшавшим зданием. Судя по его виду, банда знавала лучшие времена. Двухэтажный дом из грубо отесанного серого камня был слишком стар, чтобы чувствовать себя там в полной безопасности. Второй этаж был жилой, а первый выглядел как большая таверна. Кресла для бритья стояли прямо на тротуаре перед входом. Рядом бездельничали несколько Брадобреев, поджидая клиента – какого-нибудь портового рабочего, которому захотелось побриться.
– Я бы не стал с ними связываться, – сказал Соу-Смиз.
Адамат поглядел на друга. Соу-Смиз был одет в короткий черный сюртук с подвернутыми рукавами. Он прислонился к стене заброшенной коксовой печи и следил за штаб-квартирой Брадобреев. На лбу проступили капли пота, в глазах читалась боль. Но это был единственный признак вчерашнего ранения. Врачи удачно извлекли пулю, но менее крепкий человек на его месте давно уже накачался бы опиумом, чтобы облегчить страдания.
– Я ведь просил тебя не ходить сюда.