Кровавый завет

Макклеллан Брайан

– Это был не ревизор, – продолжал Евнух. – Владетель внимательно следит за ним, поскольку через него проходят все денежные потоки в городе. Не была предателем и леди Винсеслав. У нас есть несколько агентов в ее доме.

– Ее бригадир был замешан в этом деле, – напомнил Адамат.

– Только один. У Барата не было причин для преданности и благодарности, как у других.

– Ректор?

Евнух помедлил с ответом.

– Профессор так же непредсказуем, как Бруде.

Бруде. Двуликий святой Брудании. Странное сравнение.

Адамат ждал, что собеседник объяснит, что имел в виду, но тот ничего больше не сказал. Ревизор тоже считал, что с ректором не все чисто.

– Вы полагаете, что Профессор так же способен на предательство, как Рикард Тумблар или Первосвященник? – спросил Адамат. – Он же прославленный ученый.

– Как я уже сказал, – спокойно возразил Евнух, – он не тот, кем кажется.

Адамат затянулся трубкой. Если поверить словам Евнуха – что было бы весьма опрометчиво, – наиболее вероятным предателем является Рикард Тумблар. Первосвященник продажен и одержим жаждой власти, но у него было мало причин желать смерти Тамасу. Рикард же мог пожертвовать чем угодно ради своего союза. Вполне возможно, что он заключил тайную сделку с Кезом.

Адамат снова задумался, должен ли он решиться на тайный обыск особняка Черлемунда. Только этот шаг отделял его от выдвижения прямого обвинения против Рикарда. Конечно, необходимо было еще проверить ректора.

– Спасибо, – поблагодарил Адамат Евнуха. – Вы были очень любезны. Скажите вашему хозяину, что я остерегусь совать нос в его дела. Если смогу.

– Он будет рад. – Евнух улыбнулся в ответ.

– Соу-Смиз, проводи нашего гостя.

Атлет выполнил просьбу, вернулся и уселся на диване.

– У меня мурашки бегали по коже, – признался он.

– У меня тоже.

Адамат глубоко вздохнул, смакуя аромат прекрасного табака. Это была вишневая смесь, приятная носу и горлу и оставляющая легкий привкус на языке. Она обладала прекрасным расслабляющим эффектом.

– Ты думаешь, он сказал правду? – поинтересовался Адамат.

– У него репутация человека, отвечающего за свои слова, – проворчал Соу-Смиз.

– Разве? – Адамат с удивлением посмотрел на него. – Я слышал, что Евнуху нельзя доверять.

– Евнух говорил от имени Владетеля. А его слова – на вес золота.

– Мне придется поверить ему, – согласился Адамат, но тут же напомнил себе изучить дела Владетеля – хотя и не настолько основательно, чтобы его решили убить.

Следующий час Адамат провел за столом, читая газету, а Соу-Смиз дремал на кушетке. Стояла глубокая ночь, когда он решил наконец отправиться спать.

Адамат в задумчивости поднимался по лестнице, Соу-Смиз шел следом. Добравшись до верхней площадки, Адамат взглянул в темный коридор:

– Разве ты не зажег свет, когда вошел?

Некоторые инстинкты заложены гораздо глубже, чем обычные рефлексы. Не слушая протестов Соу-Смиза, Адамат бросился назад вниз по лестнице. Легкий ветерок коснулся его шеи. Соу-Смиз громко выругался, и тут прозвучал выстрел.

Инспектор распластался на лестнице, в ушах у него звенело. Стреляли сверху, из коридора. Он не знал, ранен он или нет, и не решался окликнуть Соу-Смиза. Адамат прижал руку к горлу. Там была кровь. Всего лишь легкое касание бритвой, содравшее кожу.

Падая, Соу-Смиз пролетел всю лестницу и лежал теперь на нижней площадке. Либо у него хватило самообладания, чтобы не шуметь, либо он уже мертв. Адамат молился, чтобы случилось первое.

Инспектор глубоко вздохнул. Тот, кто напал на него, оставался наверху. Половицы в коридоре ужасно скрипели, но Адамат не услышал ни единого звука. Значит, противник до сих пор там. Он должен понимать, что не мог убить Адамата и Соу-Смиза одним выстрелом. Инспектор вглядывался в темноту и прислушивался, пытаясь определить, сколько было нападавших. Они проникли в дом, пока Адамат читал газету. Вероятно, через окно на втором этаже.

Адамат поднялся на колени и на четвереньках пополз вверх, стараясь не наступать по центру ступенек, где они скрипели особенно громко. Он двигался медленно и осторожно, пока наконец не дотянулся пальцами до половиц коридора.

Инспектор ползком двинулся дальше и вскоре нащупал что-то твердое. Легкими, как пух, касаниями он определил положение кожаного башмака, затем другого. Теперь Адамат представлял себе, где стоит нападавший. Вероятно, он держал в руке нож или бритву. Но определить, в какой именно – левой или правой, инспектор не мог. Это была азартная игра, правила которой Адамату поневоле пришлось принять.

Вскочив на ноги, он схватил левой рукой правое запястье противника, локтем другой руки надавив ему на шею. Тот удивленно вскрикнул. Адамат почувствовал, как что-то острое царапнуло ему ухо. Не та рука!

Инспектор дернулся вправо и развернул противника, пытаясь предугадать, куда будет направлен следующий удар. Он надавил локтем на правое плечо нападавшего, так что тот закряхтел. Прозвучал новый выстрел, вспышка ослепила Адамата. Он почувствовал, как противник дернулся и обмяк, получив пулю, которая предназначалась инспектору.

Значит, нападавших по крайней мере двое, если не больше. Адамат рванулся вперед. Выстрел прозвучал из глубины коридора, скорее всего, от двери его спальни. Он вслепую вытянул руку и ухватился за горячий ствол пистолета. Другой рукой инспектор нащупал в кармане перочинный ножик. Противник толкнул его в грудь и отбросил назад к лестнице. Адамат запнулся о лежащее на полу тело первого нападавшего и кубарем полетел вниз.

Инспектор приземлился возле входной двери. В ушах до сих пор стоял звон, голова кружилась. Но, по крайней мере, при падении он ничего не сломал.