Кровавый завет
Шрифт:
Тамас вспомнил про миску тыквенного супа на краешке стола. К сожалению, она оказалась пуста. К этой пище привыкаешь так же быстро, как к пороху.
– Да… Михали, – повторил Тамас. – Вы довольно долго выясняли.
– Выдалась беспокойная неделя.
– Что правда, то правда.
– Михали – это на-барон Моака. Хотя он больше известен под своим профессиональным титулом: лорд «Золотой кухни».
– И что это означает?
– «Золотая кухня» – это кулинарная школа. Лучшая в Девятиземье. Самые богатые семьи четырех континентов мечтают заполучить выпускника этой школы к себе в повара. Они готовят для королей.
– А ее лорд?
– Самый лучший из всех, когда-либо обучавшихся в школе.
– И он сейчас находится на нашей кухне и готовит обед для трех полков?
– Точно так, сэр.
– Почему?
– Кажется, он скрывается.
– Скрывается? – Тамас удивленно уставился на Олема.
– Он недавно сбежал из лечебницы в Хассенбуре.
Тамас откинулся в кресле.
– Что вас так развеселило, сэр? – заинтересовался Олем.
Фельдмаршал задумчиво пожевал губу.
– Он рассказал кому-нибудь, что он воплощение бога Адома?
– Да, сэр. Поэтому его и отправили в лечебницу.
– Это многое объясняет, – признал Тамас.
Он мельком взглянул на документы на столе. Запрос от Общества собаководов Адопеста, договор с рабочим союзом Рикарда Тумблара и предложения по налогам от церкви Кресимира. Он покачал головой. Ничем из этого он не хотел бы сейчас заниматься.
– А не побеседовать ли нам с нашим поваром?
– Вы думаете, это разумно, сэр? – Олем вышел вслед за ним в коридор.
– Как по-твоему, он опасен?
– Насколько я могу судить, нет. Ребята любят его. Никто прежде так не готовил для них. Вся остальная армейская еда напоминала дерьмо.
– А что он готовит? Тыквенный суп?
– Помните, что у вас вчера было на обед? – усмехнулся Олем.
– Конечно помню. Будь я проклят, если этот обед не состоял из девяти блюд. Обжаренный в сахаре угорь, фаршированная соня, тушеная говядина, салат. Такие большие порции, что можно накормить вола… Так сытно я ел лишь однажды в жизни, на приеме у Манхоуча.
– Это была обычная порция, сэр.
Тамас остановился так резко, что Олем врезался в него.
– Ты хочешь сказать, что все едят так же хорошо?
– Да, сэр.
– И ты?
– Да, сэр.
– И вся наша распроклятая бригада?
Олем кивнул.
– Он же пустит по ветру весь армейский годовой бюджет! – Тамас двинулся дальше, невольно ускоряя шаг. – Ондраус весь на дерьмо изойдет.
– Наоборот, сэр. – Олем поравнялся с ним. – Я спрашивал у секретаря. Похоже, он вообще не притрагивался к казенным средствам.
– Тогда чем он платит за продукты?
Олем пожал плечами.
Всю Палату Пэров обслуживала одна кухня. Она была расположена в полуподвале под первым этажом и тянулась во всю ширину здания. Окна под потолком давали достаточно света. Вдоль стены стояли десятки духовок, их вытяжные трубы уходили в потолок. Здесь хватало места, чтобы готовить для тысяч аристократов и их секретарей, прежде населявших здание. Посредине кухни стояли широкие низкие столы, где готовились отдельные ингредиенты по рецептам, а по другой стороне располагались десятки стенных шкафов и буфетов с мерными емкостями, специями и другими необходимыми вещами. Под потолком висели колбасы, приправы, овощи и еще много всего.
Едва войдя, Тамас вытер лоб носовым платком: жар едва не заставил его отступить обратно в коридор. Он моргнул несколько раз, но устоял на месте, отчасти привлеченный несметным числом запахов: ароматы какао и корицы, хлеба и мяса. Рот тут же наполнился слюной.
– Вы в порядке, сэр? – спросил Олем.
Тамас бросил на него недовольный взгляд.
В кухне суетились десятки помощниц повара. Все они носили одинаковую форму с небольшими различиями: белый передник поверх черных штанов и колпак на голове. Некоторые, похоже, были достаточно богаты, чтобы приобрести добротную одежду, другие как будто попрошайничали в этих же нарядах на улице. Тамас обратил внимание, что вся одежда, какой бы поношенной она ни была, оставалась при этом чистой. Он отметил и другую особенность: здесь были только женщины. Они отличались и по возрасту, и по внешности, но все работали с одинаковым усердием. Никто словно и не заметил появления Тамаса.
Сам повар расхаживал по кухне. Фельдмаршал немедленно признал в нем человека, который появился в его штабе в день землетрясения. Михали то и дело останавливался, чтобы дать совет кому-то из помощниц, и немедленно шел к следующей: добавлял в ее блюдо щепотку специй либо мягко останавливал, если женщина собиралась положить слишком много муки в тесто. Он расставил всех по местам, а сам маневрировал между ними с искусством прирожденного военачальника, на ходу отдавая распоряжения и внося изменения в рецепты. Казалось, успевал следить за всем сразу.
Михали заметил Тамаса и улыбнулся. Он направился навстречу гостю, но остановился на полпути у стола с мясом, чтобы помочь дородной женщине справиться с мясницким ножом. Он нарезал дюжину говяжьих ребер с точностью палача, а затем кивнул помощнице, возвращая нож, прошептал что-то ободряющее и продолжил путь к Тамасу.
– Добрый день, фельдмаршал! Прошу прощения, я был очень занят в эти несколько недель после нашей первой встречи.
Олем с любопытством взглянул на Тамаса, а Михали тем временем продолжал:
– Должен вам сказать, что я работал бы вдвое быстрее, если бы не был занят обучением целой группы новых помощниц. – Он снял колпак и провел рукавом по лбу, так что ткань тут же потемнела от пота. Затем вытер руки о передник. Обеспокоенное выражение появилось на его лице. – Боюсь, что обед будет готов несколько позже.
Тамас оглядел комнату. Вокруг происходило слишком много всего и сразу, было невозможно определить, что именно готовилось. Он пришел сюда, чтобы задать вопросы, хотел разобраться с этим «безумным поваром». Но строгие слова застыли у него на языке.