Кровавый завет
Шрифт:
– А что такое высотная болезнь?
– Она возникает от долгого пребывания на большой высоте. Мы с Дарденом давно привыкли. А у других появляются жажда, кровотечение из носа, головные боли, резь в животе. Но с вами, конечно же, все будет в порядке.
– В порядке? Почему?
Гэврил не ответил.
К Таниэлю подошла монашенка:
– Вы не хотите отдохнуть перед восхождением?
Он понимал, что и в самом деле нужно восстановить силы, но опасался, что Бо сообщат о его прибытии, и решил не рисковать.
– Нет, спасибо.
– Это будет не очень трудный подъем, – обнадежила она. – Мы начали расчищать дорогу к вершине.
Они прошли по множеству коридоров, которые, казалось, тянулись глубоко в гору, мимо крохотных комнат с незапертыми дверями. Там жили монахи, мужчины и женщины. Таниэль остановился возле одной кельи. В ней прямо на полу сидел монах, скрестив ноги. Он склонился над коробкой с цветным песком и выкладывал из него узоры длинной искривленной палочкой. По дороге Таниэлю попалось на глаза не так уж много обитателей монастыря, но он слышал их голоса, доносившиеся из глубины коридоров. Он не ожидал, что Обитель Нови окажется такой большой и что столько людей живет так высоко в горах всю долгую зиму.
Ка-Поэль останавливалась возле каждой комнаты или коридора, улыбаясь, как ребенок, увидевший что-то новое. Таниэль нетерпеливо тащил ее вперед.
Поднявшись на несколько пролетов по каменной лестнице, они внезапно оказались у выхода. Он выглядел так же, как вход с противоположной стороны, с точно такими же воротами.
– Когда вы уйдете, мы запрем ворота, – предупредила монахиня. – По эту сторону горы бродят… чужие.
Услышав эти слова, Таниэль остановился и открыл было рот, чтобы расспросить подробней, но женщина уже пошла назад по коридору. Таниэль остался с Гэврилом и Ка-Поэль. Огромный горец неопределенно пожал плечами:
– Монахи рассказывают много странных историй. О существах, что появляются зимой в Кресим-Курга. Обычно паломникам не позволяют идти дальше до наступления лета. – Он снова пожал плечами. – Но сам я никогда не видел там ничего более странного, чем пещерные львы. Вы готовы?
Таниэль положил руку на плечо Гэврила.
– Дальше я пойду один, – сказал он и обернулся к Ка-Поэль. – Я хочу, чтобы ты тоже осталась здесь.
Девушка хмуро посмотрела на него.
– Мне нужно поговорить с Бо с глазу на глаз. Это не должно занять много времени, к тому же монахи уверяют, что дорога расчищена.
Ка-Поэль подняла большой палец и наклонила его к себе.
– Нет, ты останешься здесь. С Гэврилом.
Проводник задумчиво пожевал губу.
– Но я должен… – пробасил он.
– Нет, – твердо повторил Таниэль и приподнял ружье. – У меня есть кое-что для пещерных львов.
Таниэль услышал, как Гэврил запер за ним ворота, и задумался, не мог ли горец что-то заподозрить. Впрочем, он пьяница. Когда Таниэль вернется в Вершинную крепость, он обязательно перед отъездом угостит проводника.
Тропа стала шире, теперь Таниэля отделяло от пропасти вполне безопасное расстояние. Отвесная скала становилась все более пологой, пока не превратилась в заснеженный скалистый склон. Подъем был не очень крутым, и дальше Таниэль мог обойтись без снегоступов.
Вскоре он увидел пещеру почти у самой тропы. Ее трудно было не заметить: вход оказался таким широким, что там без труда уместился бы целый дом. Таниэль нашел подходящий холмик между тропой и обрывом, немного возвышавшийся над дорогой. Он осторожно поднялся на вершину и лег на снег. Идеальная позиция для стрельбы. Он прекрасно видел вход в пещеру, а сам мог укрыться за высоким сугробом.
Единственное неудобство заключалось в том, что Таниэль лежал слишком близко к пропасти. До дна которой было никак не меньше десяти тысяч футов, по самым скромным подсчетам. Он потрогал снег. Если Бо почует Таниэля, то сбросит его вниз одним щелчком пальцев.
Несколько минут Таниэль из своего укрытия наблюдал за пещерой. Пороховой транс позволял ему различать все подробности, хотя вход располагался довольно далеко и чуть под углом. К нему вела от тропы узкая дорожка, а слева от входа, у самого края обрыва, возвышалась большая куча ледяных глыб, присыпанная снегом.
В пещере явно кто-то жил. Тонкий хвост дыма выходил из нее, поднимаясь в безветренное небо, да и дорожка была основательно утоптана. Таниэль открыл третий глаз и убедился, что там и в самом деле укрылся именно Бо: его синяя аура светилась в глубине пещеры, возле очага. Таниэль отполз обратно за холмик и начал готовиться к выстрелу.
Он действовал методично, перепроверяя каждую мелочь. Первым делом очистил от снега замок с затравочной полкой и осмотрел ствол. Затем надкусил патрон, насыпал порох на полку и еще немного себе на язык, чтобы углубить пороховой транс. Затем затолкал пулю в ствол и утрамбовал заряд. Закончив приготовления, он достал альбом и открыл на одной из первых страниц – портрете Бо. Этот набросок Таниэль сделал во время путешествия в Фатрасту. Бо на нем был чисто выбрит, с короткими волосами и широкими скулами, с вечной усмешкой на губах. Таниэль провел по портрету пальцем и взобрался обратно на холмик, дожидаться удобного момента для выстрела.
Он все еще лежал там, когда солнце миновало полуденную точку и начало клониться к закату. Облака рассеялись, и со своей позиции он мог рассмотреть справа от себя весь Кез. Далекие равнины и города, мерцающие на горизонте под лучами заходящего солнца.
Время текло медленно, и мысли Таниэля блуждали далеко отсюда. Он не мог не вспомнить о Влоре. Когда они были юными влюбленными, то часто прогуливали учебу и снимали номер с кроватью в каком-нибудь дешевом отеле. Он улыбнулся этим воспоминаниям и почувствовал, что сердце забилось быстрее. Нет, этого нельзя допустить. Он должен сохранять спокойствие, поджидая свою добычу. Он вспомнил один случай, когда вернулся домой и застал там отца. Тамас объявил, что Таниэль и Влора поженятся, как только достигнут совершеннолетия. Так и произошла их помолвка.
Непрошеное видение Влоры в постели с другим человеком пронеслось перед глазами Таниэля. Его руки задрожали и не унимались, пока он не прогнал эту картину. Пришлось снова искать спокойствия в пороховом трансе. Нужно разобраться беспристрастно. Любил ли он ее? Возможно. Он всегда наслаждался ее обществом. Но любил ли он ее на самом деле?
Таниэль часто задумывался о любви. Иногда она казалась ему чуждым понятием – чем-то из стихов. Влора был первой женщиной, с которой он по-настоящему сблизился, после того как умерла его мать. Таниэлю было тогда шесть лет. У него сохранилось не много воспоминаний о матери. Большую часть того, что он о ней знал, ему рассказали позже: она была пороховым магом и адроанской аристократкой, хотя родилась в Кезе. Внешне она казалась строгой и решительной женщиной, такой же строгой, как Тамас, но Таниэль отчетливо помнил ту нежность, которая в ней появлялась, когда они все вместе жили дома. Даже когда Таниэлю наняли гувернантку, мать всегда находилась рядом.