Кровавый завет
Шрифт:
Его голос едва заметно дрогнул.
– Могут возникнуть трудности?
– Иногда отсутствие следов еще страшнее, чем найденный труп. Распространятся слухи о том, что во всем доме ни одна книга не сдвинута с места, а вся семья, еще вчера жившая здесь, исчезла. Пугающие слухи о призраках, демонах и богах.
Тамас подумал о Южном пике, дымящемся вдалеке, о том, что рассказал Адамат про Завет Кресимира, и о загадочных предупреждениях Михали. Чепуха. Простой народ поверит во что угодно.
– Я больше не хочу таких слухов. Подумайте, что можно сделать, чтобы все выглядело более естественно.
– Мы приложим все усилия.
Тамас заметил темную фигуру на улице. Он протянул руку и повернул голову Сабона в нужном направлении. Еще несколько фигур присоединились к первой.
– Я скоро вернусь.
Ловкач беззвучно вышел из комнаты и через мгновение оказался на улице рядом с темными силуэтами. Тамасу показалось, что он разглядел знакомые передники Брадобреев. Он покачал головой.
– Думаю, теперь я буду бриться только сам, – прошептал он.
– Я тоже, – согласился Сабон.
– Местная полиция не помешает?
– Им приказано не патрулировать улицу сегодня вечером. Они оставят нас в покое, потому что понимают: так у них утром будет меньше проблем.
Тамас открыл третий глаз. Теперь Ловкач светился тусклым сиянием, заметным даже сквозь стены дома. Тамас мысленно следовал за ним, когда тот свернул с улицы к парадной двери дома напротив, затем вверх по лестнице к спальне.
– Постой! – воскликнул вдруг Тамас. – Тот, другой шпион, за которым они идут. Он тоже светится. Сильнее, чем Одаренный. Он Избранный.
Сабон застыл на мгновение.
– Вот дерьмо! Посмотри в окно.
Деливец встал с кресла, прислушался к своим ощущениям, а затем вложил ружье в руки Тамаса.
Тамас не глядя ухватил приклад:
– Заряжено?
– Да, – подтвердил Сабон.
– Будет много шума, – вздохнул Тамас. – И соседи сразу поймут, что здесь происходит.
– Придется рискнуть.
Тамас навел ружье на окно спальни дома напротив. Он видел ауру лежавшего в постели Избранного и чувствовал присутствие Ловкача, стоявшего за дверью. В темноте промелькнули еще какие-то тени.
Тамас инстинктивно пригнулся, когда окно спальни осветила вспышка. Затем послышался приглушенный удар, и вновь наступила тишина. Тамас опять посмотрел в окно, держа ружье наготове. Он различил свечение Одаренного и Избранного. Ловкач лежал на животе на лестничной площадке, а кезанский Избранный стоял на коленях на полу своей спальни. Тамас догадался, что к его горлу приставлена бритва, – иначе бы он продолжил защищаться магией. Ловкач медленно поднялся на ноги и вошел в спальню. Тамас опустил ружье.
Прошло несколько минут, прежде чем темные фигуры появились из дома напротив: Брадобреи и их пленники. Они пересекли улицу, внизу скрипнула дверь. Сабон спустился, чтобы встретить вошедших, а Тамас остался у окна, желая убедиться, что они не привлекли внимания соседей или чересчур любопытных прохожих. Ничего подозрительного он не заметил.
Мгновением спустя в комнату вошел Ловкач, со свечой в руке. Он выглядел очень раздраженным.
– Вы не предупредили, что он Избранный.
– Нужно было самому проверить, – не принял упрека Тамас. – Если вы действительно Одаренный, у вас должен быть третий глаз. Непростительная небрежность.
– Я не смог открыть его, – пробормотал Ловкач. – Иногда он оставляет меня на целую неделю и даже больше.
– А этот Избранный мог оставить вас без головы.
– Он лишь пытался напугать нас. – Ловкач пренебрежительно хмыкнул. – Звук и свет, и ничего больше. Хотя в какой-то момент мне показалось, что плоть начала таять на моих костях.
– Испуг сделал вас слишком осторожными. – Тамас прислонил ружье к стене. – Вы заодно привели и его жену.
– Она проснулась от вспышки. Должно быть, он защищал вход в ее комнату. Во всяком случае, он не спал, когда Брадобреи подкрались к его кровати. – Ловкач покачал головой. – Я видел, как эти парни убивают мужа в объятиях жены и уносят тело, а она продолжает спать сном младенца. Если бы он не охранял ее, все прошло бы гладко.
Тамас понял, что Ловкач очень волнуется, как бы заказчики не подумали, будто он провалил задание.
– Хорошая работа, – отметил он. – Сообщите мне, что он скажет на допросе.
– Вы не хотите присутствовать? – удивился Ловкач.
– Несмотря на все, что вы обо мне, возможно, слышали, я не испытываю удовольствия от вида крови Избранного, – усмехнулся Тамас.
– Не думаю, что он много расскажет. – Ловкач разочарованно фыркнул. – Он выглядит крепким орешком.
– Пригрозите, что отрубите ему руку, если он через пять минут не заговорит. И добавьте, что отрежете вторую через десять.
– Но вы же… – Ловкач выпучил глаза.
– Что ж, возможно, я все-таки жажду крови Избранных. – Тамас позволил себе мимолетную улыбку. – А еще я знаю, как с ними обращаться.
Ловкач вышел. Тамас прислушался, но не уловил даже намека на крик. Где бы они ни находились, стены здесь хорошо приглушали звук. Через минуту вернулся Сабон.
– Ловкач неважно выглядит, – заметил он.
– Я велел ему в случае необходимости отрубить руки Избранному.
– Это будет опасный прецедент. – Сабон поморщился. – Мы собираемся так поступить со всеми Избранными?
– Бездна, да нет же! В конце концов, этот ублюдок – шпион Кеза, и мы должны действовать быстро.
Немного погодя появился и Ловкач. Лицо его было бледным, руки слегка дрожали.
– Он уже назвал три имени.
– Кто-то из моего комитета? – заволновался Тамас.
– Нет. Он утверждает, что не имел прямых контактов ни с кем, кто занимает высокое положение. Только через посредников и с помощью шифрованных сообщений. Он назвал даже имя своей жены. – Агент ненадолго замолчал. – Стоит надавить на человека посильней, фельдмаршал, и он предаст даже собственную мать. Поэтому мы редко используем пытки. Они скажут что угодно, лишь бы избавиться от боли.